Пакт Молотова–Риббентропа – детонатор мировой войны или шаг к Победе 1945 г.? - Александр Борисович Широкорад

простом предложении? Почему вы не хотите стать союзниками России сейчас, когда этим самым вы, может быть, предотвратите войну!. Если случится самое худшее, вы все равно окажетесь вместе с ней по мере возможности…»

16 мая консерватор Адаме выступил в палате общин с запросом, «намерено ли английское правительство заключить пакт о взаимопомощи и взаимной гарантии между Англией, Францией и Россией?» Чемберлен уклонился от ответа. Не ответил он и на запрос депутата Нокса: «Обеспечивают ли Англия и Франция совместные гарантии для защиты независимости и целостности Советской России против агрессии?» Когда депутат Будби попробовал добиться разъяснения, почему столь важные переговоры с СССР ведутся дипломатическим путем, а не путем личных встреч между руководителями обеих стран, Чемберлен не промолвил ни слова.

На заседании палаты общин 19 мая лейборист Дальтон спросил Чемберлена: «Не будет ли целесообразнее для ускорения переговоров, медлительность которых вызывает беспокойство, послать в Москву Галифакса, чтобы он мог непосредственно вести переговоры с Молотовым?»

Вопрос Дальтона приобретал особую остроту, ибо напоминал, что сам Чемберлен, Галифакс и другие представители английского правительства не раз совершали паломничества к Гитлеру. Что касается Москвы, то английское правительство явно предпочитало вести там переговоры через посредство второстепенных уполномоченных.

Под новым градом запросов премьер наконец разомкнул свои уста.

«Я должен быть осторожным и не допускать ничего такого, что осложняет положение, – заявил он. – То, что я сказал, обозначает, что нам приходится обращаться не к одному лишь русскому правительству. Мы должны иметь в виду и правительства других стран.

Реплика с места: Италии?

Чемберлен: Больше мне нечего сказать.

Ллойд Джордж: Однако крайне важно знать, какие же намечены пути.

Чемберлен: Это важно для Ллойд Джорджа.

Ллойд Джордж: Это бессмыслица. Это важно для страны, при чем тут Ллойд Джордж?»

«Без России, – доказывал Ллойд Джордж, выступая в тот же день в прениях по внешней политике в палате общин, – наши гарантии Польше, Румынии и Греции являются безрассудными». По мнению оратора, положение Англии при данной обстановке хуже, чем оно было в 1914–1918 гг. Тогда можно было мобилизовать миллион бельгийских солдат для использования их в Египте, Палестине и Месопотамии. Тогда одна Франция могла выставить 500 тысяч солдат из Индо-Китая. Теперь ни Англия, ни Франция не имеют таких ресурсов. «Как мы сможем воевать без России, – вопрошал Ллойд Джордж, – если Япония на этот раз будет против нас? Вы нуждаетесь в СССР, – обращался оратор к скамьям правительства, – но вы не хотите союза с ним».

«Не только должно быть принято полное сотрудничество с Россией, – вторил этим выступлениям Черчилль, – но и прибалтийские страны – Латвия, Эстония и Финляндия – должны присоединиться к пакту. Эти страны с их двадцатью дивизиями могут получить дружественную русскую поддержку оружием и другими видами помощи. Нет иного способа поддержать Восточный фронт, кроме активного содействия России».

Отвечая на возражения оппозиции, Чемберлен с раздражением заявил: «Мы не собираемся покупать мир ценой таких уступок, которые ведут к дальнейшим требованиям».

26 мая 1939 г. Ллойд Джордж выступил во французской газете «Се Soir» с резкой статьей, обвиняя Чемберлена и Галифакса в прямом нежелании заключить соглашение с Советским Союзом. «Чемберлен ездил в Рим, – возмущался Ллойд Джордж, – чтобы посетить Муссолини и почтить его официальным признанием захвата Эфиопии, а также чтобы сказать ему, что не станет чинить препятствий итальянской интервенции в Испании. Почему же в Москву послан лишь один чиновник Форин офиса, который представляет Англию в столь могущественной стране, предложившей нам свою помощь? На это может быть дан только один ответ: Невиль Чемберлен, Галифакс и Джон Саймон не желают никакого соглашения с Россией»[90].

Под влиянием все возраставшей оппозиции англо-французские уполномоченные в Москве получили 27 мая 1939 г. инструкцию форсировать переговоры.

1 июля 1939 г. французский министр иностранных дел Жорж Боннэ обратился к Гитлеру с нотой, переданной через германского посла в Париже Вельчека. Нота предупреждала, что насильственное изменение status quo в Данциге вызовет вооруженное сопротивление Польши, а это повлечет за собой применение франко-польского соглашения о взаимной помощи.

Риббентроп ответил на французскую ноту письмом, в котором напоминал о германо-французской декларации от 6 декабря 1938 г. Эта декларация предусматривала «необходимость взаимного уважения жизненных интересов обеих стран». Ссылаясь на свои переговоры с Боннэ в Париже в день опубликования франко-германской декларации, Риббентроп писал: «Я настойчиво указывал на Восточную Европу как на сферу немецких интересов; вы же, в полном противоречии с вашими нынешними утверждениями, подчеркивали тогда со своей стороны, что позиция Франции в отношении восточноевропейских вопросов со времени Мюнхенской конференции существенно изменилась».

Риббентроп упрекал Боннэ в прямой «измене». Он заявлял, что Германия решительно отклоняет «вмешательство Франции в сферу немецких жизненных интересов». На этом основании германское правительство не находит возможным обсуждать с французским правительством вопросы немецко-польских отношений. Если же Франция будет поддерживать Польшу в данцигском вопросе, то фюрер преисполнен решимости «защищать немецкие интересы всеми средствами, находящимися в его распоряжении».

23 июля 1939 г. советское правительство предложило немедленно начать переговоры о заключении военной конвенции. Хотя Англия и Франция были вынуждены согласиться на посылку своих военных миссий, последние не торопились с приездом и прибыли в Москву только 11 августа. Английская миссия не имела полномочий от своего правительства для подписания соответствующих соглашений. Она состояла из второстепенных лиц и имела инструкции «свести военное соглашение к возможно более общим условиям».

Иную позицию занимала советская делегация, возглавляемая К.Е. Ворошиловым. Она заявила, что СССР готов выставить против агрессора 120 пехотных дивизий, 16 кавалерийских дивизий, 5000 тяжелых орудий, 9–10 тысяч танков, 5–5,5 тысячи бомбардировщиков и истребителей. В ответ английская делегация указала, что Англия сможет выставить лишь пять пехотных и одну моторизованную дивизию. Советский план предусматривал, что в случае нападения Германии на Англию и Францию Советский Союз выставит 70 % от вооруженных сил, мобилизованных Англией и Францией против Германии.

В случае нападения Германии на Польшу и Румынию Советский Союз обязывался послать столько же войск, сколько Англия и Франция, а Польша и Румыния – все свои силы.

В случае нападения Германии на Советский Союз через Финляндию, Латвию или Эстонию Англия и Франция должны будут послать 70 % от количества сил, выставленных СССР, и немедленно выступят против агрессора; Польша также примет участие в боевых операциях.

Советская делегация подчеркнула, что Советский Союз, не имеющий общих границ с Германией, может оказать помощь Англии, Франции, Польше и Румынии только при условии прохода его войск через территорию Польши и Румынии. Однако Англия и Франция не считали необходимым оказать воздействие на Польшу, чтобы преодолеть ее упорный отказ в случае войны с Германией пропустить советские войска