Операция «Багратион». «Оба удара главные…». К 75-летию операции - Михаил Владиславович Синицын

Проведенной разведкой выявлено шесть 105-мм батарей и три 75-мм батареи. Каждая численностью в три орудия. Также выявлено восемь 81-мм минометных батарей и две 119-мм минометные батареи (каждая численностью в три ствола).

Пленный показал: 35-й пд придано 12 самоходных орудий, которые находятся в районе Захватки. 11-й пп 35-й пд находится на пополнении в 8 км от линии фронта[534].

Вторая траншея проходит на удалении 200–400 метров от первой и занимается главными силами. Третья линия траншей проходит, предположительно, на рубеже Ельнички, Селище и занимается тактическими резервами.

Всего перед фронтом 18-го ск, по сведениям разведки, действовало 14 арт. батарей, две зенитные батареи, две установки М-40 и семь минометных батарей.

В разборе операции отделом по обобщению опыта говорится о том, что части, участвовавшие в разведке боем, не смогли войти в прорыв по причине слабой поддержки артиллерией, но это не так. У частей и не было такой задачи ни на одном из участков фронта, да и даже всех частей, участвующих в наступлении, ввод в прорыв всех соединений в первый день не предполагался.

Но прежде всего необходимо выделить то, что разведка боем вскрыла, подтвердила и уточнила передний край обороны противника, его огневую систему и группировку его артиллерийско-минометных средств. В список подавления артиллерией была дополнительна внесена 21 артиллерийско-минометная батарея.

Противник же, будучи встревожен сильной разведкой боем и опасаясь дальнейшего наступления, свои тактические резервы и некоторые артиллерийские средства подтянул к переднему краю обороны, что дало возможность в период артиллерийской подготовки на следующий день накрыть сильным огнем уплотненные огневые порядки противника и нанести ему тяжелые потери.

Это же дало шанс подготовиться поддерживающим частям, артиллерии – провести пристрелку, а авиации – провести разведку целей и ознакомиться с последующим районом действий.

Две группы штурмовиков 4-го шак (корпус поддерживал 3-ю армию) произвели облет района предстоящих боевых действий, при этом линия фронта не пересекалась[535]. 6-й сак в ночь на 23 июня произвел бомбардировку Бобруйского аэродрома силами шести самолетов, при этом пять из них задание не выполнили по метеоусловиям. 2-я гв. шад силами 35 Ил-2 поддерживала разведку боем на Паричском направлении. Однако облачность 10 баллов и высотой 100–300 метров, дожди и видимость до 1 км существенно снизили эффективность действий авиации.

Разведку боем также проводила и 28-я армия. Только две дивизии из шести, которые вели разведку боем на участке 28-й армии, сумели закрепиться на занятых позициях.

Для ведения разведки было выделено на фронте шириной в 8 км четыре отряда в составе одного усиленного батальона каждый. Средства усиления составляли один артполк дивизионной и армейской артиллерии, полковую батарею ПА, полковую батарею 120-мм минометов, взвод саперов, взвод разведки. Для 28-й армии разведка боем была жизненно необходима, так как соединения армии в непосредственный контакт с противником вступили только 20-го числа. Соответственно, дивизиям предстояло за четыре дня обнаружить всю сеть обороны противника, провести рекогносцировку местности, а затем, на четвертый день, провести наступление в условиях лесисто-болотистой местности.

Поэтому в 7:30 после 15-минутного артналета (расход – 0,5 б/к) разведотряды армии перешли в наступление. Противник встретил разведотряды огнем 24 артминбатарей. Бой разведотрядов был прекращен в 14:00 по сигналу командарма, лично следившего за полем боя. Захваченные уже 24 июня пленные показали, что 23 июня огонь советских артбатарей был менее точным, чем 24-го числа. За время артподготовки артиллерия пристреляла новые позиции.

За 23 июня 28-я армия потеряла 149 человек убитыми (из них 10 офицеров) и ранеными 646 человек (в том числе 46 офицеров)[536].

48-я армия вела разведку боем силой штрафных рот на правом фланге, на направлении своего главного удара. Успеха не имела, разведотряды были остановлены огнем противника в пойме р. Друть и возвратились в исходное положение[537].

Теперь опишем взгляд с немецкой стороны. Согласно ЖБД 9-й армии, 23 июня в район Кнышевичей, в полосу обороны 35-й пд был переброшен 747-й гренадерский полк (грп) резервной 707-й пд[538]. На участок соседней 129-й пд, имевшей позиции еще западнее, был переброшен резерв 102-й пд, 232-й грп. Сюда же, под Паричи, должен был быть переброшен дивизион штурмовых орудий из 4-й немецкой армии, но прибыть он не успеет. Кроме того, штаб 9-й армии приказал к 4 утра быть в полной готовности к маршу 20-й танковой дивизии.

3-й армии Горбатова, напротив, за счет того, что разведка боем проходила малыми силами, в первую половину дня наступления 24 июня удастся достичь больших успехов за счет эффекта внезапности.

Вернемся к вопросу о значимости разведки боем в наступлении советских войск. В отчете 65-й армии сказано, что противник в результате разведки боем уплотнил свои порядки, тем самым он вывел резервы на линию фронта, а учитывая, что резервов у противника больше не осталось, прорывая линию обороны противника, советские войска сражу же выходили на оперативный простор. В этом главная задача разведки боем, и именно поэтому разведка боем так удавалась и в последующих операциях войны, когда у противника практически не оставалось резервов. Отсюда можно сделать вывод: разведку боем можно рассматривать как средство уплотнения боевых порядков противника перед наступлением для быстрого выхода частей и соединений на оперативный простор. Это и было продемонстрировано в ходе Белорусской, Висло-Одерской и Берлинской наступательных операций советских войск.

4-2. 24 июня. Прорыв обороны противника

На КП 28-й армии 24 июня прибыл Рокоссовский. Здесь, на стыке 28-й и 65-й армии, решалась судьба операции. Если здесь все получится, то первый этап операции можно было бы считать успешным – войска вошли в прорыв. Рокоссовский вспоминал: «В ночь на 24 июня мы с генералами Телегиным, Казаковым и Орлом поехали в 28-ю армию. Наблюдательный пункт командарма А. А. Лучинского был оборудован в лесу. Тут была построена вышка, высота которой равнялась росту самых мощных сосен. С нее мы и решили наблюдать за развитием сражения на этом участке. Представитель Ставки Г. К. Жуков, в свое время горячо отстаивавший идею главного удара с днепровского плацдарма 3-й армии, отправился туда. Уезжая, Георгий Константинович шутя сказал мне, что они с Горбатовым подадут нам руку через Березину и помогут вытащить войска из болот к Бобруйску»[539].

В результате Жуков взял под контроль действия рогачевской ударной группировки, а Рокоссовский – действия паричской.

«Открыли» большое наступление ночники У-2. В истории 22-й гвардейской минометной бригады записано: