Военная книга - Л. Савельев

А за телегами шли табуны лошадей, стада овец, коров и верблюдов.

Когда такое войско подходило к стенам неприятельского города, горожане переставали слышать друг друга, им казалось, что они внезапно оглохли: все заглушалось скрипом бесчисленных колес, ржаньем коней, мычаньем быков, блеяньем овец, криком верблюдов.

Вместе с этим войском шли китайские инженеры, сведущие в осадном деле и в прокладке дорог и мостов, тибетские врачи, арабские мастера-оружейники, персидские купцы, проводники и переводчики.

Через горы, реки и леса, степи и пустыни медленно и неуклонно шло татарское войско, разоряя и сжигая на своем пути города, грабя и вырезая их жителей...

И вот это войско вступило в нашу страну. А страна наша была в то время разделена на множество мелких княжеств. Вместо того чтобы объединиться для борьбы с общим врагом, князья старались втравить в войну соседа, а самому остаться в стороне. Татары захватывали одно княжество за другим.

Настала страшная пора. Горели русские города, без счета гибли русские крестьяне и горожане. Татары наводнили Русь, подчинили ее себе, стали брать с нее дань.

Почти полтора века длилась эта пора.

Но наконец русский народ сплотился и собрался с силами. Под знаменем московского князя Дмитрия собрались в 1380 году многочисленные дружины — московская, серпуховская, боровская, ярославская, белозерская, суздальская, владимирская, нижегородская, ростовская, смоленская, тверская — всего около двухсот тысяч человек.

Татарский хан Мамай собрал еще более многочисленное войско — около трехсот тысяч человек. Здесь были и татары, и половцы, и турки, и генуэзцы, и кавказские горцы. Кроме того, Мамай заключил союз с польско-литовским королем Ягелло, который должен был выставить еще сорок тысяч человек.

Битва произошла близ устья реки Непрядвы.

Русское войско выстроилось здесь тылом к обрывистому берегу реки.

Впереди стал «передовой полк», в центре «большой полк», на флангах — «полки правой и левой руки». За большим полком находился «запасный полк» — резерв. А за левым флангом спрятался в лесу «засадный полк».

С утра Мамай двинул свои полчища навстречу русским. Он хотел обойти русских с (фланга, но это ему не удалось: Дмитрий заранее предусмотрел этот маневр врага и поставил свое войско так, что его фланги упирались в глубокие овраги, по которым протекали ручьи.

Тогда Мамай решил прорвать фронт русских полков. Но и это ему не удалось: хотя передовой полк, не выдержав натиска татар, и отошел с большими потерями назад, зато полк правой руки и большой полк отбили все атаки врага.

Тогда татары ударили на полк левой руки."Копья ломались, как солома, стрелы падали дождем, пыль закрывала солнце; мечи сверкали, как молнии, а люди падали, как трава под косой; кровь лилась как вода, и текла ручьями», говорит летописец.

Полк левой руки не выдержал натиска врага и начал отходить, обнажив фланг большого полка.

Дмитрий двинул вперед на выручку полку левой руки свой резерв. Но даже и это не помогло: скоро весь наш левый фланг стал отступать.

Татары отрезали русских от мостов через Дон и стали обходить войско Дмитрия.

Казалось, русские проигрывают битву. Правда, в лесу стоял еще засадный полк, он видел все это. Воины рвались в бой — помочь своим. Но воевода Боброк, командовавший этим полком, удерживал воинов: «Не пришло еще время».

Русские подавались все дальше назад, татары, наступая, сбились в кучу. Путь их лежал мимо опушки леса. И чем дальше они двигались вперед, тем больше, сами того не подозревая, подставляли свой фланг и тыл засадному полку.

Наконец Боброк сказал: «Теперь и наш черед. Дерзайте, братья!» — и засадный полк бросился на татар.

Этого удара татары не ожидали и не сумели его выдержать. В беспорядке стали они отходить. Русские полки, которые только что отступали, теперь приободрились и с новой силой ударили на врага.

Вскоре отступление татар превратилось в бегство. Русские преследовали их много часов подряд.

Потери были огромны: татары потеряли в этом бою полтораста тысяч человек, русские — сорок тысяч.

Услыхав о поражении Мамая, польский король Ягелло, союзник Мамая, сейчас же повернул назад и ушел из пределов Руси.

Куликовская битва положила начало освобождению русских от монголо-татарского ига.

«КТО ПАЛКУ ВЗЯЛ, ТОТ И КАПРАЛ»

Римская когорта строилась в десять рядов, один за другим. Это было удобно: если передние ряды не выдерживали натиска. врага и оказывались смяты, в бой тотчас же вступали задние ряды-Так что разбить когорту было очень трудно.

Но такой, как говорят, «глубокий боевой порядок», стал очень невыгодным после того, как были изобретены пушки: пушечное ядро, ударив в войско, убивало не только переднего бойца, но и тех, кто стоял за ним в задних рядах, иногда несколько десятков бойцов.

Было и другое неудобство: ружья имели все солдаты, а стрелять могли только передние, остальные стояли во время боя без дела. Да и как могло быть иначе: ведь человек, стоящий, скажем, в шестом ряду, может выстрелить разве только в спину своему товарищу, стоящему впереди.

Надо было менять построение. Новое построение ввели лет двести назад. Его усовершенствовал прусский король Фридрих II.

Он расставлял своих солдат всего в три шеренги. Те, кто был в первой шеренге, стреляли с колена. Во второй — солдаты стояли в полный рост и стреляли через головы своих товарищей. Солдаты третьей шеренги стреляли в промежутки второй.

Это было удобно: теперь стрелять могли все.

Но армия состоит не из одной пехоты: есть еще конница и артиллерия- Куда поставить их? Если поставить их спереди, в них будут лететь пули своей же пехоты. А если поставить их позади пехоты, то коннице не будет хода вперед, вся ее сила пропадет даром, а артиллерия может невзначай попасть в свою же пехоту.

Фридрих II поступал так: он ставил пушки в промежутки между подразделениями пехоты. А конницу он ставил по обоим флангам пехоты. Такой порядок назывался «линейным боевым порядком».

Этот порядок отличался одним существенным недостатком: его нельзя было менять в бою. Никому нельзя было менять свое место: ведь тогда все сразу спутается: пехота очутится перед артиллерией, или, наоборот, артиллерия прямо перед пехотой, или пехота перед конницей.

Для того чтобы этого никогда не случалось, Фридрих II навел в своей армии строжайшую дисциплину. Солдат не смел раздумывать над тем, как ему лучше поступать в бою, он должен был только слепо выполнять приказания и совершать заученные заранее движения.

Солдаты должны были шагать и сражаться не как живые люди, а как какие-то заводные механизмы.

Очень тяжело было в те времена служить в