Крым-42. Керченско-Феодосийская операция - Александр Валериевич Неменко

В тылу у советских войск была подготовлена еще одна линия обороны: т. н. Татарский (он же Турецкий, он же Узунларский) вал. Его протяженность больше, нежели у Ак-Монайского рубежа, но при необходимости, противника можно было остановить на нем. Важно было вовремя начать отступление частей, и организованно занять его. Недостатком этой позиции являлось то, что она находилась достаточно далеко от Ак-Моная, и частям требовался, как минимум, один дневной переход, для того, чтобы выйти от Ак-Моная к этому рубежу. Моторизованные части же проскакивали этот участок за 3–4 часа.

Днем 9 мая начальник штаба Вечный П. П. обратился в Военный совет и лично к Мехлису с предложением об отводе 47-й армии, а также армейских и войсковых тылов из образовавшегося выступа на правом фланге. Л.З. Мехлис поддержал это предложение, но ему резко воспротивился командующий фронтом Д.Т. Козлов. В свою очередь, находившийся в Краснодаре Главком Северо-Кавказского направления С. М. Буденный, не располагая точными данными о фактическом положении, вечером 9 мая, запретил отход, и снова потребовал от командования Крымского фронта организации контрудара силами 51-й и 44-й армий.

Традиционно принято писать, что противник упредил развертывание частей Крымского фронта на Узунларском рубеже.

Это не совсем так. Единственный резерв, который еще оставался у Крымского фронта – 156-я СД, вечером 9.05 был выведен на этот рубеж[190]. В ночь с 9 на 10 число был издан еще один приказ «Командирам 1, 136, 217 запасных стрелковых полков, 75 артполка, начальнику курсов младших лейтенантов, командирам химических батальонов. С утра 10.5 выступить в распоряжение командира 156 СД и действовать согласно его указаний». Командующим на этом рубеже был назначен заместитель командующего фронтом генерал-полковник Черевиченко.

Приказ о занятии рубежа был направлен в 156-ю СД в 14:15 9.05.42 г. К этому моменту, противник еще не пересек эту линию обороны. Но одна дивизия (даже усиленная запасными полками и школой младших лейтенантов) не могла занять столь протяженный рубеж.

К ночи с 9.05 на 10.5 пошел дождь, несколько осложнивший движение техники по грунтовым дорогам. Обычно принято считать, что дождь дал передышку советским частям, осложнив передвижение немецкой техники, но на деле, он осложнил переброску советской техники, т. к. к моменту начала дождя немецкая техника уже была сосредоточена для удара.

10 мая в 2 часа 55 минут состоялись переговоры командования Крымским фронтом с Верховным Главнокомандующим. Докладывая обстановку Ставке, Д.Т. Козлов указал: «В ночь на десятое отводятся за Акмонайские позиции 77 гсд, 55-я танковая бригада, 19-й гв. минометный полк, 25 кап. Эти части поступают в распоряжение командарма-51 Львова. Мы предполагали с утра нанести силами ударной группировки Львова удар в направлении развилки дорог у совхоза Арма Эли, но ночью прошел и еще продолжается проливной дождь, сделавший дороги совершенно непроходимыми для автотранспорта».

Л.З. Мехлис, Д.Т. Козлов и Я.С. Колесов доложили, что 47 и 51-я армия отводятся за Ак-Монайские позиции. Задержать продвижение противника на левом фланге они надеются силами 12-й и 143-й стрелковых бригад и 72-й кавалерийской дивизии, 156-я стрелковая дивизия ставится в оборону на Турецкий вал. Они просили присылки с Тамани 103-й стрелковой бригады, а также разрешения перенести КП фронта в связи с непрерывной бомбежкой в каменоломни на северную окраину Керчи.

И.В. Сталин, находясь за 1,5 тыс. км более трезво оценил обстановку, нежели командующий фронтом Д.Т. Козлов, находившийся на месте, и обладавший всей полнотой информации. Ставка потребовала немедленного отхода всех сил на линию Турецкого (Узунларского) вала. По приказу ставки Мехлис и Козлов должны немедленно заняться организацией обороны на этой линии. К сожалению, медлительность и нераспорядительность штаба фронта привели к тому, что противник вновь опередил советское командование. Вовремя этот приказ в части не поступил, что и привело к катастрофе 51-й армии.

10.05.42 Погода: «Над полуостровом облачность высота облаков между 200 и 400 м на западе от 300 до 600 м. Легкий моросящий дождь. Видимость от 4 до 10 км. Температура +12 После обеда видимость улучшилась от 10 до 20 км. Температура +18. Ветер сев. – восточный»[191].

Этот день стал днем разгрома основных сил Крымского фронта. Советское командование еще накануне, 9.05 «пропустило гол в свои ворота» в виде «бригады Гроддека». Отступление 404-й СД полковника Мотовилова 63-й ГСД полковника Виноградова, позволило этому формированию выйти на оперативный простор в тылу советских войск.

Донесение командующего 30 АК (генерала М. Фретер-Пико) в штаб 11 армии (в 10.30, 10.05.42): «Расположение 170-й ПД севернее Сейджеута. Бригада Гроддека достигла горной местности в районе юго-восточнее Марфовки…»[192]. Все, вот теперь противник действительно вышел к Узунларскому валу.

А еще эти слова означают, что противник захватил полевые аэродромы 44-й армии Марфовка и Харджи Бие со всей материальной частью, пленив военнослужащих из батальонов аэродромного обслуживания.

На аэродроме Харджи Бие советские части потеряли «ночные бомбардировщики» «У-2» 763 и 764-го ЛБП, на аэродроме Марфовка противником были захвачены несколько самолетов И-153, И-15 и И-5 из 653-го ИАП. Части самолетов при приближении противника удалось взлететь, но большая часть самолетов на аэродроме Харджи Бие стала добычей противника. По данным донесения бригады Гроддека, штурмовые орудия бригады вырвались на летное поле и таранили самолеты, не позволяя им взлететь.

После обеда противник пересек Узунларский вал. Из промежуточного донесения 30-го АК (в 15.45): «Бригада Гроддека овладела господствующей высотой Биегр (144,2) в 6 км южнее Марфовки и зачищает гребень высоты от противника, нанося удар в направлении д. Дженкишель. Южнее Марфовки до обеда захвачено летное поле с выстроенными на нем самолетами». По данным бригады над полем сбит 1 самолет, захвачено неповрежденными 2 самолета, повреждены на старте 23 самолета. Но, может, противник сильно преувеличил свои успехи? Из документов Крымского фронта (за 11 число): «Противник наносил бомбовые удары по Керчи, используя самолеты, захваченные на аэродромах в районе Марфовки». Насколько достоверна информация об использовании трофейных «У-2» немцами, сказать сложно, но факт их захвата подтвержден и немецкими, и советскими документами.

По состоянию на 15 часов бригада была уж в районе д. Бикеч, захватив большой участок Узунларского вала.

На левом фланге немецкого 30-го корпуса продолжались упорные бои. В статье Ю.В. Рубцова «Мы опозорили страну, и должны быть прокляты» указано: «Неразворотливость, растерянность командования фронтом и представителя Ставки служили врагу дополнительной подмогой. Приказ на отвод армий генералы К.С. Колганов и В.Н. Львов получили из штаба фронта лишь к концу 10 мая, а начали его выполнять еще сутки спустя». К сожалению, это так.

Из журнала боевых действий 30-го немецкого корпуса: «Корпус