Академический зигзаг. Главное военно-учебное заведение старой России в эпоху войн и революций - Андрей Владиславович Ганин

мной ранее волнение. Я чувствовал, что диктую на этот раз не шаблонные, стереотипные фразы приказа, а хотя и скромный по своему значению, но все-таки исторический документ. Я ясно отдавал себе отчет, что на основании произносимых мною фраз и выражений на следующий день более чем 14 000 человек придут в движение, будут проливать кровь и умирать.

Управление зданиями, имуществом и сокращенным личным составом академии было возложено на старшего из оставшихся генералов. 14 августа 1914 года временно исполняющим должность начальника академии был назначен 79-летний генерал-лейтенант А. А. Зейфарт, прослуживший в академии 57 лет. Однако ввиду болезни Зейфарта академию вместо него с того же числа временно возглавлял следующий по старшинству генерал-лейтенант В. В. Витковский (официально в должности он считался с 22 февраля 1915 года). Для потребностей эвакуационного госпиталя имени наследника цесаревича Алексея Николаевича академия освобождала правую половину своего здания на Суворовском проспекте, залы конференции (коллегиального руководящего органа академии из администрации и преподавателей) и аудитории младшего класса.

По воспоминаниям профессора Витковского,

вся деятельность канцелярии сводилась тогда… почти исключительно к составлению ведомостей на обычное содержание и неурочные выдачи наградных… Получался какой-то заколдованный круг: бухгалтерские исчисления и составление ведомостей на наградные деньги требовали известного труда, за который просились награды; но самые эти награды, по существу дела, вызывали числовые выкладки, за производство которых надо опять награждать и т. д. до бесконечности.

Унылую повседневность полузакрытого учебного заведения несколько разнообразили поступавшие в библиотеку описания боевых действий, наставления, карты и схемы. Иногда отмечались торжественные события. Так, 6 мая 1915 года на благодарственном молебствии в Суворовской церкви по случаю дня рождения императора весь административный состав академии присутствовал в форме военного времени при орденах. Но в обычной жизни старых профессоров мало что изменилось: например, Б. М. Колюбакин, как в мирное время, отпуск провел в Крыму.

27 сентября 1915 года Витковского сменил генерал-лейтенант Г. Г. Христиани. Подводя итог своей деятельности в 1914–1915 годах, Витковский отмечал:

Итак, не перечисляя забот, тоже не совсем приятных, по ремонту зданий, заготовке топлива и т. п., вся моя деятельность на посту исправляющего должность начальника академии заключалась почти исключительно в непрерывной и горячей борьбе с самыми низменными и назойливыми требованиями со стороны канцелярских чиновников денег, денег и денег. К стыду своему, я вынужден сознаться, что борьбы этой я не выдержал и вынужден был уйти с поста…

Из такого рода бытовых мелочей и складывалась академическая жизнь в первые годы войны.

Кадровый голод

К октябрю 1917 года в русской армии насчитывалось от 307 до 320 тысяч офицеров, среди которых до 260 тысяч составляли офицеры военного времени (из них многие впервые взяли в руки оружие в годы Первой мировой войны). Схожий процесс, обусловленный ростом численности воюющей армии, наблюдался в военной элите страны – среди офицеров, прошедших подготовку в Императорской Николаевской военной академии и служивших по Генштабу.

Накануне войны руководство русской армии не предполагало, что в военное время может возникнуть дефицит кадров Генерального штаба. Существовал резерв подготовленных офицеров, в который входили преподаватели военных училищ и академии, служащие центральных учреждений, а также выпускной курс академии. Тем не менее нехватка генштабистов стала заметной уже в 1914 году. В докладе по штабу Верховного главнокомандующего 16 декабря 1914 года генерал-квартирмейстер Ставки генерал от инфантерии Ю. Н. Данилов писал:

В настоящее время в штабах действующих армий ощущается недостаток в офицерах Генерального штаба, который с каждым днем возрастает, вследствие значительно большего числа назначений офицеров Генерального штаба на высшие командные должности, а в особенности на должности командиров полков, чем в мирное время.

Поначалу проблему пытались решить бюрократически – посредством изменения правил прохождения службы. Начались массовые причисления к Генштабу и переводы в него ранее обучавшихся. В 1915 году были досрочно переведены в Генеральный штаб ранее причисленные к Генштабу офицеры выпусков 1912–1914 годов, причислены и переведены в Генеральный штаб обер-офицеры, окончившие академию по второму разряду в 1912–1914 годах, причислены к Генеральному штабу офицеры, переведенные на дополнительный курс академии в 1914 году (то есть окончившие два класса; они считались выпуском 1915 года). Обязательную для штаб-офицеров Генштаба двухгодичную практику командования полком сократили до годичной. В мае 1915 года офицерам, выдержавшим предварительные экзамены в академию в мирное время, разрешили переходить на штабную службу без специальной подготовки. Несмотря на эти меры, нехватка кадров по-прежнему ощущалась.

Начальник штаба 10‑й армии генерал-майор И. И. Попов писал исполняющему должность генерал-квартирмейстера Ставки генерал-майору М. С. Пустовойтенко 13 февраля 1916 года:

Недостаток же офицеров Генерального штаба настолько ощутителен, что теперь пришлось для этой ответственной и нелегкой службы привлекать офицеров, только понюхавших академии, что, конечно, не разрешает этого острого вопроса…

В мае 1916 года около 50% должностей старших адъютантов дивизионных штабов замещали обычные строевые офицеры (известны случаи назначения на эти должности офицеров, вообще не имевших отношения к службе в армии до войны), начальниками штабов дивизий становились капитаны, хотя и с академическим образованием, но не пробывшие в обер-офицерских чинах достаточно времени. Постепенно генштабистов не оставалось и на обер-офицерских должностях в корпусном звене.

С фронтов в Ставку поступали тревожные телеграммы. Например, начальник штаба Западного фронта генерал-лейтенант М. Ф. Квецинский телеграфировал генерал-квартирмейстеру Ставки 24 декабря 1916 года:

Во всех младших штабах ощущается крайний недостаток офицеров Генерального штаба. Из 13 штабов корпусов лишь 4 имеют по 2 офицера Генерального штаба (штаб-офицер и старший адъютант), из 36 дивизий 10 вовсе не имеют офицеров Генерального штаба, кроме начальников штабов. Эти обстоятельства приводят к необходимости теперь же вернуть для службы Генеральном штабе командиров полков, сократив для сего обязательный годичный командный ценз. Этим, конечно, не будет достигнуто коренное решение этого вопроса, но указанная мера составит известную помощь в трудном деле формирования новых штабов.

При этом в декабре 1916 года было принято решение о формировании 57 новых дивизий, для которых, соответственно, требовались квалифицированные штабные работники.

К началу 1917 года армия нуждалась уже в 1329 офицерах Генерального штаба, а реально генштабистов и офицеров, причисленных к штабам, насчитывалось только 765 человек. Некомплект составлял 564 офицера, или 42,4%. В результате к началу июля 1917 года офицеры, окончившие академию до 1912 года, занимали уже старшие должности в штабах фронтов и армий, а на должностях начальников штабов дивизий оказывались окончившие академию в 1914 году. Требовалось возобновить подготовку кадров в академии, причем как можно скорее.