РККА: роковые ошибки в строительстве армии. 1917-1937 - Андрей Анатольевич Смирнов

– «дисциплина и порядок в гарнизоне стоят не на должной высоте» (выступление командира 16-го саперного батальона БВО С.И. Максимова на совещании начсостава частей Могилевского гарнизона 29 октября 1935 г.);

– «есть много случаев недисциплинированности» (выступление врид командира 21-го артиллерийского полка 21-й стрелковой дивизии ОКДВА М.Ф. Скородумова на партсобрании 14 декабря 1935 г.);

– состояние дисциплины «продолжает оставаться на уровне, не удовлетворяющем современные требования [так в документе. – А.С.]»; донесение начальника политотдела 96-й стрелковой дивизии КВО полкового комиссара Н.А. Шляпина; март 1936 г.);

– в полковой школе низка дисциплина (выступление на партсобрании 174-го стрелкового полка 58-й стрелковой дивизии КВО 11 апреля 1936 г.);

– «нужно обратить серьезное внимание на воинскую дисциплину, которая во многих частях хромает» (выступление заместителя начальника политуправления КВО корпусного комиссара Н.О. Орлова на совещании комначсостава соревнующихся батальонов 24-й и 44-й стрелковых дивизий 18 мая 1936 г.);

– необходимо наметить для каждой части практические мероприятия по укреплению дисциплины (приказ по Приморской группе ОКДВА № 00335 от 3 июля 1936 г.);

– в роте «большой упадок дисциплины»; «дисциплина в роте не на должном уровне»; на последнем учении дисциплина была «не на должной высоте»; «дисциплина в нашей роте за последнее время не на должной высоте» (выступления на комсомольских собраниях штабной роты отдельного батальона связи 15-го стрелкового корпуса КВО 27 июля и шестовой роты того же батальона 4 августа 1936 г.);

– «состояние дисциплины и внутренней службы еще желает много лучшего» (политдонесение помощника командира 5-го артиллерийского полка 5-й стрелковой дивизии БВО по политической части батальонного комиссара Б.И. Маслова, осень 1936 г.);

– проблемой «остается низкий уровень дисциплины, четкости в работе всего состава [учебного. – А.С.] батальона» (донесение начальника политотдела 4-й тяжелой танковой бригады КВО батальонного комиссара Н.В. Руденко от 4 февраля 1937 г.);

– в 1-й пулеметной роте 61-го стрелкового полка «слаба дисциплина» (выступление на красноармейской конференции 21-й стрелковой дивизии ОКДВА 27 февраля 1937 г.);

– в 110-м стрелковом полку 37-й стрелковой дивизии дисциплина «слабая» (приказ по 23-му стрелковому корпусу БВО № 013 от 28 февраля 1937 г.);

– «дисциплина у нас еще очень низка»; «много нужно драться, чтобы поднять ее на должный уровень» (выступления политрука 45-го артиллерийского полка 45-й стрелковой дивизии КВО Ляховича и командира 45-й дивизии комдива Г.М. Зусмановича на общем собрании комначсостава частей дивизии 27–28 марта 1937 г.);

– в частях много дисциплинарных проступков (донесение начальника политотдела 23-й мехбригады ОКДВА бригадного комиссара Л.М. Майзелиса от 28 марта 1937 г.);

– «с дисциплиной явно неудовлетворительно» (выступление командира 59-й стрелковой дивизии ОКДВА комбрига М.Д. Соломатина на дивпартконференции 21 апреля 1937 г.);

– налицо «слабость дисциплины» (доклад инструкторской группы АБТУ РККА об инспектировании 3-й механизированной бригады БВО в конце апреля 1937 г.);

– нужно резко поднять дисциплину и исполнительность всего личного состава (директива командующего ОКДВА командующему Приморской группой, командирам корпусов и начальникам родов войск и служб ОКДВА, май 1937 г.);

– «у нас неблагополучно в батальоне с дисциплиной»; налицо «расхлябанность и недисциплинированность» среди рядового и младшего командного состава (выступления на партсобраниях 2-го стрелкового батальона 135-й стрелково-пулеметной бригады КВО 26 мая и 8 июня 1937 г.);

– в полку много проступков, непосредственно влияющих на боеспособность (отчет бюро ВЛКСМ 131-го стрелкового полка 44-й стрелковой дивизии КВО за период с 20 января по 23 июня 1937 г.) 618.

На эти 26 отрицательных оценок приходится лишь 3 положительные – причем все они относятся к 66-й (до 1 апреля 1936 г. – 2-я колхозная, а с 1 апреля по 1 июля 1936 г. – 2-я особая) стрелковой дивизии ОКДВА. Инспектировавшие ее 28 марта – 2 апреля 1936 г. помощники начальника 2-го отдела штаба ОКДВА В.В. Баланцев и Г.П. Панков отметили, что дисциплина там на высоком уровне, а помощник начальника 3-го отделения 1-го отдела того же штаба майор С.С. Зайковский, проверив 8—13 августа 1936 г. 196-й стрелковый полк и учебный батальон 198-го стрелкового, доложил, что в полку дисциплина на должной высоте, а в батальоне – хорошая619. (Мы не учитываем заверения в хорошей дисциплине своих войск, содержащиеся в годовых отчетах ОКДВА и ее соединений: «цена им – грош».)

А войскам Уральского военного округа (УрВО), открытым текстом заявил 8 декабря 1935 г. на Военном совете при наркоме обороны командующий войсками УрВО комкор И.И. Гарькавый, еще только предстоит «привить строевую выправку, твердый внутренний порядок и дисциплину»!620

При этом непомерно большую долю проступков составляли те, которые непосредственно влияют на боеспособность части – неисполнение или неточное исполнение приказаний, самовольные отлучки из расположения части, пререкания с начальниками, оскорбления или грубость по отношению к ним, нарушения караульной службы (включая сон на посту и самовольный уход с поста) и небрежное отношение к оружию и технике. В 1935 г. они, по официальным данным, составили 36,7 % всех проступков, совершенных военнослужащими Красной Армии, а в 1936-м – 39,5 % (остальное приходилось на появление в пьяном виде, хулиганство, дебоши, драки, нарушения внутреннего порядка, неисправное несение службы суточного наряда, несоблюдение строевой выправки и личной опрятности)621.

Это средние цифры, а, например, в приграничной 96-й стрелковой дивизии КВО проступки, непосредственно влияющие на боеспособность части, во второй половине 1935 г. составили 44,9 % от общего числа, а в такой важнейшей группировке РККА, как БВО, в первой половине 1935-го – 49,6 %622. Еще хуже было в могущей со дня на день вступить в бой ОКДВА. Отметив 25 апреля 1936 г., что «весьма большое место во всех частях занимают такие проступки как неисполнение приказаний, самовольные отлучки, пререкания, грубость к начальникам, нарушение караульной службы, небрежное обращение с оружием, техникой», начальник политуправления Особой Дальневосточной армейский комиссар 2-го ранга Л.Н. Аронштам указал, что «в некоторых частях проступки, непосредственно влияющие на боеспособность части, составляют больше половины всех нарушений дисциплины», например, в 21-й стрелковой дивизии – 52 %, а в учебном (!) батальоне ее 62-го стрелкового полка – 100 %!623

Правда, приведенные цифры относятся ко всем военнослужащим – а не только к бойцам. Из цифр, приводившихся нами раньше, видно, что среди комначсостава процент нарушителей дисциплины был тогда на 3–5, а среди младшего комсостава – на 5—11 единиц больше, чем среди бойцов. Но комначсостав и младшие командиры составляли меньшинство военнослужащих. Поэтому среди бойцов процент проступков, непосредственно влияющих на боеспособность части, был, видимо, лишь ненамного (на несколько единиц) меньше, чем среди военнослужащих в целом.

Впрочем, сам по себе процент проступков, непосредственно влияющих на боеспособность части, еще не дает наглядного представления об уровне дисциплины красноармейцев «предрепрессионных» лет. Помочь составить такое представление может, например, тот факт, что только за первую половину 1936 г. – и только по сведениям, дошедшим до ПУ РККА – в Красной Армии произошло 8982 случая самовольного ухода часовых с