Российско-японское противостояние на море. Дуэль флотов и разведок. 1875-1922 - Александр Геннадьевич Зорихин

войск проблем не было, то в отношении командного состава они испытывали острый голод. В то же время только на 1 июня 1918 г. в приморской столице сосредоточилось порядка 14 000 белочехов, что делало шансы советских войск на победу в сражении минимальными[478].

Не дожидаясь ответа Японии на призыв оказать материальную помощь, 28–29 июня части Чехословацкого корпуса свергли советскую власть во Владивостоке. Это позволило Дерберу 29 июня объявить своё переименованное «Временное правительство автономной Сибири» единственным органом государственного управления и издать 8 июля декларацию о вступлении в права и обязанности центральной власти в Сибири. 18 июля оно вручило союзным консулам ноты с просьбой об интервенции для интернирования австро-германских военнопленных и создания русского фронта против Германии[479].

Столь быстрые изменения в военно-политической обстановке на советском Дальнем Востоке привели к радикальному пересмотру Соединёнными Штатами и Японией их взглядов на отправку туда экспедиционного контингента.

На состоявшемся ещё 1–3 июня в Париже заседании Высшего военного совета Антанты было решено предложить Японии послать войска в Сибирь. Хотя японский МИД выступил за интервенцию, на заседании Исследовательского комитета по вопросам внешней политики были высказаны серьёзные возражения против этой акции, и 21 июня Токио направил меморандум правительству Великобритании, в котором сообщил, что без моральной и материальной поддержки со стороны США не будет вводить войска в Россию.

После серии переговоров между американским правительством и союзниками об оказании помощи Чехословацкому корпусу на повторном заседании Высшего военного совета Антанты 3 июля было решено обратиться к Токио и Вашингтону с просьбой присоединиться к этой акции. 6 июля Белый дом ответил согласием, ограничив своё и японское участие 3 условиями: вводить войска только во Владивосток; не преследовать никаких иных целей, кроме как охрана передвижения Чехословацкого корпуса по железной дороге; определить численность группировки вторжения каждой из стран в 7000 человек. Официальное уведомление об американской позиции было послано в Токио.

16 июля Исследовательский комитет по вопросам внешней политики решил обусловить участие Японии в интервенции 2 пунктами, которые были доведены до американского руководства:

1. Японское правительство считает неправильным заранее ограничивать численность войск, необходимо определить её исходя из характера экспедиции.

2. Ситуация может повернуться таким образом, что возникнет необходимость отправки войск в другие районы Сибири, помимо Владивостока.

Хотя неделю спустя американцы ответили отказом на японское предложение не ограничивать численность группировки, императорское правительство посчитало, что в целом США согласились на условия Токио и после очередного заседания комитета посол империи в Вашингтоне вручил 2 августа Белому дому ноту следующего содержания: «Японское правительство желает принять ваше предложение, принимая во внимание тот факт, что ситуация может потребовать отправки наших войск в иные, нежели Владивосток, районы и что мы можем увеличить группировку наших войск в зависимости от развития обстановки». Американцы приняли доводы своих азиатских партнёров, и в тот же день правительство Японии издало декларацию об отправке войск на Дальний Восток на помощь Чехословацкому корпусу[480].

Не теряя времени, 3 июля белочехи начали боевые действия против советских войск в направлении на Никольск-Уссурийский и три дня спустя захватили его. Практически одновременно, 11 июля, части Чехословацкого корпуса оккупировали Иркутск, что свидетельствовало об их намерении взять под контроль весь участок Транссиба от Забайкалья до Владивостока. Между командованиями Чехословацкого корпуса и 5-й эскадры установилось тесное взаимодействие, а разведывательные органы белочехов делились с японцами всей получаемой информацией о численности, боеспособности и передвижениях советских войск на Дальнем Востоке и в Забайкалье[481].

В свою очередь, 4 июля японское правительство решило удовлетворить запрос Чехословацкого корпуса об оказании военно-технической помощи. Уже на следующий день Като передал ему с хранения 5-й эскадры 304 478 винтовочных патронов. Получив их, белочехи сразу же запросили у Токио через Като поставку ещё 3 000 000 патронов, 4 горных орудий, 1200 выстрелов к ним и другого имущества. 12 июля прибывший во Владивосток из Сасэбо транспорт «Аосима» доставил большую часть из требуемого, в том числе 3 000 000 патронов, 6 горных орудий и 20 автоматических пушек[482].

В рамках спланированных центральными органами военного управления мероприятий по отправке войск на Дальний Восток контр-адмирал Като проводил по линии флота необходимую для этого подготовку. 30 июня, в ходе захвата белочехами Владивостока, он как старший среди союзников морской командир разоружил 4 действующих эсминца («Бравый», «Твёрдый», «Точный», «Лейтенант Малеев») и транспортное судно «Якут» Сибирской флотилии. Когда правительство Дербера заручилось признанием дипкорпуса и местных политических сил, Като 3 июля вернул эсминцы лояльной Японии власти.

Кроме того, в ответ на многократные запросы контрадмирала об усилении японской корабельной группировки военно-морское министерство отправило в Приморье 25-й дивизион эсминцев («Новаки», «Сираюки», «Мацукадзэ», «Арарэ»), который 19 июля прибыл во Владивосток. Спустя полторы недели для смены несшего с января боевую службу линкора «Асахи» в порту появился линкор «Хидзэн». Он встал на якорь у судоремонтного завода, а эсминцы взяли под контроль склады с боеприпасами и взрывчатыми веществами на о. Русском[483].

Поскольку разработанные МГШ в марте дополнения к плану отправки войск на Дальний Восток предусматривали захват Нижнего Приамурья, 17 июля Като доложил военно-морскому министру и начальнику МГШ о просьбе командования Чехословацкого корпуса срочно направить в Николаевск-на-Амуре японские эсминцы, так как «экстремисты» якобы планировали захватить все хабаровские пароходы, напасть на город, изъять из местного банка 560кг чистого золота в слитках, после чего оттуда бежать[484].

На следующий день 3-е отделение МГШ подготовило справку «Обстановка в Николаевске», составленную на осно ве доклада из Владивостока от 26 июня 1918 г. В ней подробно рассматривались гарнизон, порт, портовые сооружения, торговый и вспомогательный флот, линии связи, транспортное сообщение, промышленность, организации и учреждения, половозрастной и национальный состав населения Николаевска-на-Амуре, Маго, Софийска, Де-Кастри, Мариинска, Императорской (Советской) Гавани, Александровска-Сахалинского, ход и результаты советизации Нижнего Приамурья. Флотские разведчики утверждали, что к февралю 1917 г. гарнизон Николаевска-на-Амуре насчитывал почти 2000 военнослужащих, однако после объявленной большевиками демобилизации армии воинских частей в городе не осталось, а попытки сформировать красногвардейские отряды привели к тому, что туда записалось не более 10 человек. Состав артиллерии Чныррахской крепости оценивался ими в 8 орудий различных калибров[485].

Так как единственным на тот момент источником информации для флота о ситуации в Николаевске был вице-консул Исида Торамацу, контр-адмирал Като предложил 19 июля в случае принятия решения об отправке туда японского дивизиона эсминцев зачислить в состав одного из экипажей прекрасно знавшего город капитана 3-го ранга Икэнака Кэнъити[486].

Однако военно-морской министр колебался в вопросе отправки экспедиционного отряда в Нижнее Приамурье, поэтому четыре