Российско-японское противостояние на море. Дуэль флотов и разведок. 1875-1922 - Александр Геннадьевич Зорихин

Като Танака 26 февраля посетил японского генерального консула во Владивостоке, провёл серию встреч с российскими и иностранными гражданами и 2 марта представил на имя заместителя начальника МГШ детальный отчёт о положении дел в советском Приморье. Из него вытекало, что во Владивостоке сложилась уникальная политическая ситуация: как большевики, так и контрреволюция боролись за негласное привлечение на свою сторону ведущих держав, чем умело пользовались Великобритания и США. Первая практически открыто помогала антисоветским силам, вторые внешне декларировали «невмешательство во внутренние дела России», однако на практике стремились наладить контакты с большевиками. Танака рекомендовал окончательно определиться с политикой в отношении России, так как промедление грозило поражением в конкурентной борьбе за Дальний Восток с Лондоном и Вашингтоном. Впрочем, начальник европейского отдела РУ МГШ не выступал за отправку войск на материк, а считал более правильным «побудить русских самостоятельно объявить о нейтралитете Восточной Сибири»[451]. В данном случае позиция одного из руководителей разведки японского флота целиком совпадала с мнением премьер-министра Тэраути Масатака и начальника Генштаба генерала армии Уэхара Юсаку, которые поставили Накадзима перед его отъездом в Приморье задачу «построить на Дальнем Востоке при поддержке империи защитную дамбу, возложив этот труд всецело на русских и избегая любого вмешательства во внутренние дела России»[452].

Конец февраля – начало марта характеризовались обострением социально-политической обстановки в Приморье, поскольку советские власти взяли курс на установление рабочего контроля за производством и распределением, что вызвало резкое недовольство буржуазных кругов и дипломатического корпуса. 1 марта иностранные консулы потребовали от Приморской земской управы прекратить реализацию этой политики. В тот же день заместитель военно-морского министра вице-адмирал Тотинаи Содзиро направил директиву контр-адмиралу Като, в которой предостерёг его от вмешательства в дела Накадзима, в иносказательной форме указал на неизбежную отправку японских войск в Приморье и поставил задачу постепенно готовить для этого почву. В ответ командующий 5-й эскадрой запросил 2 марта разрешение на формирование в случае отказа советских властей удовлетворить протест консулов отрядов самообороны из числа проживавших во Владивостоке иностранцев и контр революционных сил, для чего необходимо было прислать из Японии соответствующее количество стрелкового оружия и боеприпасов. Кроме того, Като вернулся к вопросу о высадке во Владивостоке десанта, а также обратился с просьбой направить на рейд корейского порта Сэйсин (Чхонджин) 2 линкора с резервным отрядом морских пехотинцев на борту и 1 дивизион эсминцев. 5 марта Тотинаи, однако, ответил отказом на оба предложения Като под предлогом того, что «в японском правительстве по внутренним и внешним причинам политический курс в отношении России до сих пор не определён, поэтому благоприятный момент для проведения активных мероприятий [во Владивостоке] ещё не наступил»[453].

Рост напряжённости в советском Приморье совпал по времени с заключением мирного соглашения между Советской Россией и Германией 3 марта 1918 г., что стало поводом для интенсивных консультаций между командованиями армии и флота Японии относительно практических шагов по отправке войск на Дальний Восток, в Забайкалье и Маньчжурию.

В частности, уже на следующий день после подписания Брест-Литовского мирного договора МГШ передал на рассмотрение организованного 27 февраля Генштабом и военным министерством для изучения вопросов подготовки Вооружённых сил к интервенции «Объединённого комитета по военным делам» проект «Оперативного плана боевых действий против России» и «Таблицу боевого состава группировки войск»[454].

В ходе тщательного обсуждения и согласования всех деталей возможной экспедиции Генеральный и Морской Генеральный штабы свели воедино ранее разработанные «План отправки усиленной группировки войск в Приморье» (январь 1918 г.) и «План отправки войск в Забайкалье» (февраль 1918 г.). В результате к концу марта на свет появился «План отправки войск на российский Дальний Восток», ставший основой для проведения в августе того же года операции японских войск по захвату территории Дальнего Востока.

Он предусматривал организацию 2 группировок войск для действий в Приморье, Приамурье и Забайкалье. Первая в составе 1-й армии (1 пехотная дивизия, части усиления и обеспечения) должна была изначально захватить Владивосток, Никольск-Уссурийский, Хабаровск, затем двигаться вдоль полосы Амурской железной дороги и побережья Амура с целью оккупации Приамурья. Вторая группировка в составе 2-й армии (2 пехотные дивизии, части усиления и обеспечения) вводилась в бой после того, как 7-я пехотная дивизия Квантунского генерал-губернаторства и 40-я пехотная бригада Корейской гарнизонной армии прибывали по КВЖД в Забайкалье и очищали его от советских войск. На втором этапе операции на захваченные территории вводилась группировка войск усиления в том же объёме, что уже действовавшая[455].

Поскольку ключевую роль в транспортировке и высадке войск играл флот, план предусматривал изначальный захват Владивостока морской пехотой 5-й эскадры. При необходимости она усиливалась линкором «Хидзэн» и несколькими дивизионами эсминцев 3-й эскадры. Если же высадка десанта была невозможна, то сначала к Владивостоку доставлялся из Кореи на транспортном судне «Канто-мару» 74-й пехотный полк, одновременно с штурмовыми действиями которого высаживались морские пехотинцы. Время прибытия во Владивосток полка и выдвижения к порту линкора «Хидзэн» и эсминцев 3-й эскадры устанавливал контр-адмирал Като Хирохару. На период операций частей сухопутных войск во Владивостоке под эгидой 5-й эскадры находившиеся там офицеры военной разведки переподчинялись Като[456].

В немалой степени решительный настрой Морского Генштаба на участие в совместной с армией кампании по отправке войск на советский Дальний Восток объяснялся циркулировавшей в его недрах развединформацией о возможном появлении германского флота в Приморье. Источником сведений выступал японской военно-морской атташе в Лондоне контр-адмирал Иида Хисацунэ, черпавший их в Разведуправлении Морского штаба Адмиралтейства Великобритании. 28 февраля он, в частности, доложил об отправке во Владивосток под видом сельскохозяйственного оборудования построенных в Германии «с момента начала развала России» подводных лодок малого водоизмещения, которые на месте собирались русскими – 5 субмарин уже якобы вступили в строй. 14 марта Иида со ссылкой на английскую военно-морскую разведку проинформировал Токио о том, что в январе МГШ Германии пытался убедить советское правительство помочь ему в доставке по железной дороге во Владивосток 3 субмарин, а действовавшая в этом городе немецкая резидентура в составе неких Буттенгоффа, Штауффахера и Фритца Вальдена (видимо, имелся в виду русский адвокат немецкого происхождения Ф.А. Вальден) стремилась прибрать к рукам все стоявшие на рейде порта российские торговые суда для отправки своих агентов и диверсионного оборудования в Японию, США и британские колонии на Востоке. Днём ранее эту же информацию продублировал командующий 5-й эскадрой со ссылкой на командира крейсера «Suffolk»[457].

Необходимо отметить, что основной источник информации 3-го отделения МГШ – военно-морской атташат при японском посольстве в России – в это время испытывал затруднения с получением сведений о советско-германских отношениях, так