Нюрнберг. Приговор нацизму - Александр Григорьевич Звягинцев

получаемого вещества, но я видел, как его употребляли в Данциге для чистки столов, на которых производили вскрытие трупов. Люди, пользовавшиеся им, уверяли меня, что это – лучшее мыло для этой цели».

Я предъявляю далее образцы полуфабриката мыла и изготовленного мыла. Здесь вы увидите небольшой кусочек вполне готового мыла, которое по внешнему виду, уже пролежав несколько месяцев, напоминает, однако, обычное хозяйственное мыло. Я передаю его трибуналу. Кроме того, я предъявляю образцы полувыделанной человеческой кожи. Предъявленные образцы убеждают в том, что процесс изготовления мыла был уже вполне разработан Данцигским институтом. Что касается кожи, то она по внешнему виду напоминает еще полуфабрикат. Наиболее приближается к типу промышленной кожи тот кусок, который вы видите наверху слева. Таким образом, можно считать доказанным, что опыты по промышленному производству мыла из человеческого жира были вполне завершены в Данцигском институте. Опыты по дублению человеческой кожи еще производились, и только победоносное наступление Красной армии положило предел этому новому преступлению нацистов.

Длинный ряд преступлений против мирного населения временно захваченных немецко-фашистскими преступниками районов Советского Союза, Чехословакии, Польши, Югославии и Греции не может быть исчерпан даже в самом подробном докладе. Можно выделить только наиболее типичные в тех жестокостях, подлых и расчетливых приемах, к которым прибегали главные преступники, замышлявшие преступления, и те, кто эти преступления выполнял. Те, кто находится ныне на скамье подсудимых, освободили от «химеры, именуемой совестью», сотни тысяч и миллионы преступников. Они воспитали этих преступников, создали им атмосферу безнаказанности и натравили своих кровавых собак на мирных людей. Они глумились над совестью и достоинством человека. Но к совести мира взывали те, кого травили в «душегубках» и газовых камерах, кого разрывали на куски, те, чьи тела сжигали в печах крематориев и пепел развеивали по ветру. Мы не можем теперь назвать даже многие из мест захоронений миллионов злодейски умерщвленных невинных людей. Но на сырых стенах газовых камер, на местах расстрелов, в фортах смерти, на каменных плитах тюрем и казематов мы до сих пор можем различить полные глубокой душевной боли, взывающие к возмездию краткие записи обреченных на смерть людей. И пусть помнят живые эти запечатленные на камне голоса жертв немецко-фашистского террора, взывавших перед смертью к совести мира о справедливости и о возмездии.

Часть IV

Убивать и грабить

Глава 1. Рейх забирает всё!

«Я намереваюсь грабить, и именно эффективно», – скажет Геринг на одном из совещаний, посвященных «экономическим» вопросам оккупированных территорий. И в этом была суть нацистского подхода к завоеванным землям.

Трудно сказать, что было важнее для Гитлера и его приспешников – «жизненное пространство» или грабеж. Скорее всего, в глазах нацистских вождей эти понятия были неразделимы.

Планы разграбления стран и территорий составлялись параллельно планам агрессивных войн. Так было и с походом на СССР. Еще 29 апреля 1941 г. по указанию Гитлера все разработки были централизованы и создан Экономический штаб особого назначения «Ольденбург». Далее появилась так называемая Зеленая папка рейхсмаршала Геринга, «уполномоченного по четырехлетнему плану», – «директивы по руководству экономикой во вновь оккупированных восточных областях».

В директивах были увязаны интересы всех участников грабежа – министерств, ведомств и крупных монопольных объединений, определены приоритеты: «Обеспечение возможности получения максимального количества продовольствия и сырой нефти для Германии является главной экономической целью для Германии».

Для реализации намеченного заранее были назначены различные уполномоченные, экономические разведчики, сельскохозяйственные фюреры и даже военные агрономы, сформированы специальные отряды, созданы акционерные общества и хозяйственные инспекции. В помощь им, для «эффективного грабежа», были изданы справочники, инструкции, методические указания.

Ступив на советскую землю, эта рать грабителей начала действовать с исключительной жестокостью, не считаясь с нуждами населения. Прежде всего отбиралось продовольствие, при этом аппетиты захватчиков все время росли. На Украине – «стране белого хлеба и сметаны» – неоднократно увеличивались объемы изъятия главных продуктов – зерна и мяса.

Нацисты возвели разбой в абсолют. Например, в захваченной Керчи они поставили на учет даже цыплят, а крестьян расстреливали и за килограмм утаиваемой фасоли. Немецкая прилежность в обшаривании сундуков и кладовок не знала границ. В оккупированной Истре под Москвой немцы реквизировали у граждан елочные игрушки. На станции Шаховская заставили сдавать детское белье, стенные часы, самовары. Мародерство не наказывалось.

Бандитские реквизиции, когда в колхозах и совхозах у граждан изымалось все подчистую, имели ужасающие последствия: разорено 98 тысяч колхозов, 1876 совхозов, 2790 машинно-тракторных станций, отобрано 7 миллионов лошадей, 17 миллионов голов крупного рогатого скота, 20 миллионов свиней, 27 миллионов овец и коз, 110 миллионов голов домашней птицы.

На предприятиях демонтировалось и отправлялось в Германию оборудование, запасы сырья и материалов. Выполнялись специальные заказы. Например, в числе первых была директива изымать платину, магний, каучук. В Германию потянулись длинные эшелоны с награбленным…

Грабить «эффективно» – значит грабить не только жестоко, но и изобретательно. На Чехословакию, кроме прочего, нацисты наложили «контрибуцию» – 2 миллиардов крон, так как «немцы воюют за чехов». По всей стране на железных дорогах сняли новые рельсы, а взамен из рейха привезли старые. Обчистив Чехословакию, немецкие «специалисты» догадались забрать в Праге даже трамваи. Общий ущерб составил 700 миллиардов чешских крон.

Население ограбленной Греции и так жило впроголодь. Но неистощимые на выдумку «экономисты» фюрера ввели новую дань, заставив греков оплачивать «издержки по оккупации». При этом размер платы намного превышал размер общего дохода страны на соответствующий период, и греки были вынуждены расставаться с национальными сбережениями.

Дополнительным средством ограбления Югославии стали финансовые аферы нацистов. Сначала они ввели выгодный для себя курс динара к рейхсмарке, затем пустили в обращение «имперские кредитные билеты», потом – «новый динар» и с помощью этих мер полностью выкачали ресурсы страны.

В Польше, задавленной прямыми реквизициями, широко применялся секвестр собственности. По его условиям имущество неизменно переходило в руки немецких хозяев.

В оккупированных странах Западной и Северной Европы нацисты «хозяйствовали» более осторожно, однако и там захватывались предприятия, реквизировалось продовольствие, сырье и материалы, вводилось питание по скудным нормам.

Штрафы и конфискации были распространенными «экономическими» методами, а скупка товаров за бесценок была «милостью» победителей. При этом нацисты бесцеремонно выкручивали руки своим западным соседям. Например, имперский министр Шпеер требовал от них снижения цен на импортируемые Германией товары ради «блага» участия в «Великой хартии программы вооружений». Часто на ту или иную нужную немцам продукцию ими же накладывалось эмбарго, после чего ее по минимальной цене скупала немецкая фирма.

В грабеже нацисты действительно преуспели. В период с июля 1940 г. по сентябрь 1944 г. в оккупированных странах они изъяли ресурсов, включая долги по