Избранное. Романы и повести. 13 книг - Василий Иванович Ардаматский

Штабной генерал тихо засмеялся. Он представил Себе Гросса, этого обрюзгшего розовощекого интеллигента, пытающегося объяснить Гиммлеру, почему он ласково относится к заключенным инженерам.

Зигмаль удивленно посмотрел на смеющегося штабного генерала и, помолчав, спросил у него: – Вы сами присутствовали на полигоне, когда были обнаружены поврежденные снаряды?

– Да. Я вхожу в приемочную комиссию от главного управления артиллерии.

– Что конкретно было обнаружено?

– В одном снаряде оказалась непросверленной форсунка, через которую происходит подача сжатого воздуха в камеру сгорания. В другом было сделано короткое замыкание электропитания.

– Любопытно, любопытно! – говорил генерал Зигмаль, пристально глядя на Гросса. А все остальные снаряды в порядке?

– В условиях полигона проверить все снаряды немыслимо. Однако выборочная проверка следующих десяти снарядов ничего не дала.

– И все снаряды, доктор Гросс, именно с вашего завода.

– Снаряды с других заводов мы вообще пока не проверяли, – пояснил штабной генерал.

Генерал Зигмаль поднял руку:

– Это неважно. Меня сейчас интересует только тот факт, который уже установлен.

Все снаряды, повторяю, с вашего завода, доктор Гросс. И на них стоит ваше фирменное клеймо. Кто у вас принимает продукцию?

– При мне имеется особая группа инженеров, – потерянным голосом ответил Гросс. Один или два из них всегда присутствуют в главном цехе сборки. Они и оформляют прием продукции.

– Так, так. – Генерал вынул ручку и блокнот. – Назовите их фамилии.

– Извольте… Рейнгард, Любке, Гримм, Лидман, Гарднер и Кох.

– Кох?

– Да. Это племянник Коха.

– Так, так. Когда, вы сказали, явятся сюда обласканные вами инженеры?

– В двенадцать.

– Еще есть время. Я хочу сейчас же поговорить с инженерами вашей особой группы.

Вызовите их.

17

Первым в кабинет вошел инженер Кох.

Это был совсем молодой человек с белыми, как лен, волосами.

– Хайль Гитлер! – выкрикнул он, остановившись у двери и выбросив вперед правую руку.

– Хайль, – скрипуче отозвался генерал Зигмаль. – Проходите сюда, садитесь. Вы член национал-социалистской партии?

– Так точно. С тридцать третьего года. Меня приняли по возрасту досрочно по личной рекомендации Бальдура фон Шираха.

– Вы знаете, что произошло на заводе?

– Так точно, знаю. И удивлен, что обнаружилось столь малое.

Генерал Зигмаль поднял брови:

– Как вас понимать?

– Очень просто. На заводе нет повседневной борьбы с саботажниками. В этом вопросе я наблюдаю непонятную инертность, если не сказать резче.

– А вы скажите резче. – Генерал взглядом пригласил Гросса послушать, что скажет Кох.

– Мне рассказывали, будто фирма не пожелала, чтобы на заводе постоянно работали сотрудники гестапо. Это мне непонятно. И вообще – пусть простит меня наш шеф доктор Гросс за то, что я скажу правду, – на заводе в наибольшей чести люди, чье политическое лицо является более чем сомнительным. Здесь у нас главной политической характеристикой является знание гаек и болтов.

– Так, так, – сказал генерал Зигмаль, со зловещей улыбкой глядя на Гросса, – А как могли быть выпущены с завода бракованные снаряды? Вы, я слышал, входите в группу инженеров, которые отвечают за это? Как могла случиться такая преступная халатность?

Инженер Кох ответил не сразу.

– За снаряды, которые принимал я, я могу поручиться.

– А за те снаряды, которые принимали ваши коллеги?

– Смотря о ком персонально идет речь.

Генерал Зигмаль заглянул в блокнот:

– Ну вот, скажем, Рейнгард?

– За этого я тоже ручаюсь.

– А Любке?

– Тоже.

– Гримм?

– Поручусь.

– Лидман?

– Нет.

– О, интересно! – Генерал сделал пометку в блокноте,

– Ну, а Гарднер?

– Поручусь, но с некоторым колебанием.

– Так, так. – Генерал Зигмаль подумал. – Вот что. Я прошу вас сейчас же поехать в Веймар в наше отделение. Спросите там майора Кюхлера. Скажите ему, что я прошу его поговорить с вами.

– Слушаюсь… – Инженер Кох встал, по-военному повернулся и вышел из кабинета.

– Вот вам, доктор Гросс, ваша особая группа, – раздраженно сказал генерал Зигмаль, – Вы понимаете, наде юсь, что это такое для подобной группы, если даже в одном человеке можно сомневаться!

– Мнение инженера Коха может быть сугубо субъективным, – тихо произнес Гросс.

– Ну, а если проверка переведет его в разряд объективного, что тогда?

Гросс пожал плечами.

В кабинет пригласили инженера Любке. Он вошел мелкими спокойными шажками, на ходу протирая платком очки. Водрузив очки на нос, он отыскал взглядом Гросса.

– Вы меня вызывали?

Гросс кивком показал на генерала Зигмаля.

– Ах, так! – Инженер Любке повернулся к генералу и выжидательно и довольно бесцеремонно разглядывал его, не удостаивая, однако, ни приветствием, ни вопросом. Любке был крупный, заслуженный инженер фирмы и знал себе цену. К тому же всех, не служащих технике, он вообще считал полулюдьми.

– Инженер Любке? – отрывисто спросил генерал Зигмаль.

– Да, с вашего позволения, – улыбнулся инженер.

– Как вы расцениваете то, что случилось на заводе?

– Что именно? – Любке во всем любил точность.

– Да вы что! – Генерал еле сдерживался.

– Нет, конечно, я догадываюсь, что может вас интересовать, но догадка – это всего лишь догадка, а наш завод огромный и не совсем обычный. У нас тут каждый день что-нибудь случается.

– Перестаньте! Речь идет о саботаже.

– О! Недоброкачественные снаряды? Для меня лично факт непостижимый, – оживленно заговорил Любке. – На моей памяти за тридцать лет работы в фирме не было ничего подобного. У нас редчайшие случаи рекламации со стороны клиентов