СССР и Второй фронт - Григорий Германович Попов

Лаваля с Гитлером стали громом среди ясного неба, так как уже было решено не вести никаких переговоров о сотрудничестве с нацистами. Правда, А. Петэн дал согласие на встречу с Гитлером, как обещал последнему П. Лаваль.

А. Петэн к моменту встречи с Гитлером уже выработал линию внешней политики своего режима. Нацисты не выполнили к тому времени базовых условий перемирия – не отпустили всех военнопленных (1,5 миллиона французов), не разрешили сотням тысяч беженцев вернуться в оккупационную зону, что создало сложную продовольственную ситуацию в неоккупированной зоне. Поэтому в сентябре 1940 г. Петэн дал добро на тайные переговоры с У. Черчиллем. Их выполнил прибывший в Лондон профессор Ружье. Британская империя и режим Виши уже находились к этому времени фактически в состоянии войны. Но Лондон дал согласие на прекращение враждебных действий по отношению к правительству Петэна в обмен на отказ Виши осуществлять враждебную политику по отношению к Британии, что означало, помимо прочего, отказ от контрнаступления против сил Де Голля в колониях. В середине октября 1940 г. обе стороны окончательно пришли к соглашению о прекращении огня.

Встреча Петэна с Гитлером усилила позиции Лаваля, который принял пост министра иностранных дел после отставки в знак протеста против сотрудничества представителя финансово-промышленной олигархии Бодуан. Лаваль в ходе своей поездки в Берлин в начале ноября 1940 г. уже договорился о поддержке операции войск Виши в экваториальной Африке со стороны рейха, что означало согласие на присоединение к Оси. Однако к концу ноября 1940 г. против Лаваля созрела сильная оппозиция, что в итоге привело к отставке и аресту Лаваля.

Ненависть к нацистам росла среди всего населения Франции, кроме узких политических сегментов фашистов, которые обосновались в Париже. Помимо национального унижения и отказа возвращать военнопленных, была и другая существенная причина – в конце 1940 г. во Франции начинался голод, который охватил и колонии. Положение с обеспеченностью продуктами животноводства было худшим, чем в 1918 г., при том, что Франция не получала, как тогда, продовольствие из Северной Америки и Аргентины. Смертность к началу 1941 г. превысила довоенный показатель на 21 % по всей стране и на 49 % в Париже. От гиперинфляции Францию спасало только то, что большинство ее семей имели доход ниже 100 франков в день[406] (минимальная оплата труда на то время).

Теперь затронем один, ставший уже важным, вопрос российской историографии – степень участия французов в мировом сопротивлении фашизму. А. Васильченко в своей монографии «Евросоюз» Гитлера высказал такое мнение, что французы в большей степени сотрудничали с нацистами, нежели им сопротивлялись. Главным аргументом для такого мнения у А. Васильченко стал фактор численности партизан и подпольщиков, воевавших против нацистов во Франции, – 20 000 человек на пике движения Сопротивления в стране[407] (непонятно, откуда взялась эта цифра, но будем пока что исходить из нее). Мы обращаем внимание на мнение А. Васильченко, так как оно отражает модель понимания участия Франции во Второй мировой войне достаточно большого количества историков и просто читающей аудитории в России.

Итак, любое партизанское движение имеет цель – разрушение инфраструктуры противника в его тылу, воевать с регулярными частями партизаны могут ограниченно. Во Франции находилось постоянно от 800 тыс. до миллиона военнослужащих государств Оси, а также полицейских режима Виши. При такой концентрации войск деятельность партизан действительно была сильно затруднена. Поэтому нетрудно понять, почему Де Голль и не рассматривал партизанскую борьбу в качестве главного средства. Свободная Франция стала развивать свою деятельность в колониях, что было важно при учете высокого значения стратегического сырья из Африки для Оси, и это сырье Германия и Италия так и не получили, что является, разумеется, заслугой не только армии Де Голля.

Разрушением инфраструктуры и военной промышленности Франции занимались преимущественно воздушные армии Великобритании и США, что делали более эффективно, с разных точек зрения. Чтобы взорвать танковый завод, к примеру, партизанам потребовалось бы подвезти несколько тонн взрывчатки, заложить ее в разных местах, где взрывы принесли бы наибольший эффект. Все это потребовало недель, если не месяцев работы, и могло завершиться провалом с «накрытием» гестапо целой сети агентов и карательными акциями СС против мирного населения. Звено бомбардировщиков могло разрушить завод за считаные минуты, правда, при правильно поставленной разведке целей. То же самое касается мостов и прочих инфраструктурных объектов. Возникает вопрос: зачем во Франции было нужно партизанское движение? Главная его функция сводилась к поддержке десанта западных союзников, что рассматривалось генеральными штабами Британии и США как дополнительный фактор.

Другой сложностью в процессе организации Сопротивления во Франции был сам Петэн, режим которого вселил во многих французов надежды, что их страна сможет, «взяв паузу», восстановиться, чтобы в дальнейшем дать отпор нацистам. К 1941 г. у многих французских военных стало складываться обратное мнение, что режим Виши есть просто структура для сотрудничества с оккупантами, никакого сопротивления она не несет. В этой связи в середине 1941 г. капитан Анри Френей организует группу «Боец», в задачу которой входит подготовка вооруженного восстания в стране. Практически это была первая подпольная группа, которая ставила определенную военную цель. До нее возникло движение во главе с журналистом и офицером флота (морская разведка) Эммануэль д’Астье де ла Вижери под названием «Освобождение». Жан-Пьер Леви возглавил организованную примерно так же структуру Franc-Tireur весной 1942 г.

В начале оккупации Франции возникла особая организация Franc-Tireurs et Partisans Français; это были коммунисты, они не желали сотрудничать с буржуазными правительствами. Однако коммунисты действовали по директивам из Москвы. Сталин был против активного участия западных коммунистов в чужой войне, пока 22 июня 1941 г. эта «чужая война» не стала реальностью для народов СССР[408]. 8 декабря 1941 г. глава КПФ Морис Торез получил приказ Сталина вернуться во Францию для организации сопротивления нацистам. Обратим внимание на дату – СССР уже несколько месяцев, как ведет войну, но лидер французских коммунистов остается в Москве. Причина достаточно проста – Сталин не хотел осложнять отношения с Ф. Рузвельтом, поэтому приказ лидеру французских коммунистов был дан на следующий день после Перл-Харбора.

Перечисленные выше структуры не были военными, в прямом смысле этого слова, среди коммунистов было много откровенных анархистов. Численность данных организаций – спорный вопрос в историографии. В январе 1943 г. «Свобода» информировала де Голля, что в ее рядах насчитывается 23 000 вооруженных участников, в составе Franc-Tireur – 16 000 бойцов. В «Бойце» на конец 1942 г. было объединено 70 000-75 000 человек. По одному документу мы можем определиться с примерной численностью сопротивленцев в начале 1943 г., этот документ – запрос на поставки вооружений и боеприпасов, сделанный группой лидеров Сопротивления, общая численность резистентов составляла