Созвездие Лубянки. Люди и судьбы - Андрей Юрьевич Ведяев

пограничного отряда. Как ас пограничной разведки Болотов окончательно сформировался на преподавательской работе в Московском пограничном военном училище КГБ при СМ СССР (которое с 16 апреля 1966 года стало называться Московское высшее пограничное командное училище КГБ при СМ СССР). Харитона Игнатьевича всегда отличали высокий профессионализм, дисциплинированность, выдержка, хладнокровие, исполнительность, умение работать с людьми. Видимо, эти и другие качества Харитона Игнатьевича Болотова убедили руководство КГБ при СМ СССР назначить его на должность начальника Спецкурса при Высшей школе КГБ и в оперативном подчинении ПГУ (внешняя разведка) КГБ при СМ СССР.

При этом руководство внешней разведки предупредило его, что первые наборы слушателей Спецкурса будут носить экспериментальный характер. Вскоре ближайшие помощники Болотова: полковник Александр Александрович Арфанов с кафедры оперативно-тактической подготовки и полковник Григорий Иванович Бояринов с кафедры тактики и оперативного искусства пограничных и внутренних войск доложили Харитону Игнатьевичу Болотову проекты основных документов по организации учебного процесса на Спецкурсе. Болотов их внимательно изучил, внёс некоторые поправки и доложил их руководству ПГУ. Там их рассмотрели, дополнили рядом положений и утвердили. Особенно ценные предложения внесли начальник отдела «В» ПГУ КГБ при СМ СССР генерал-майор Виктор Михайлович Владимиров и помощник начальника полковник Борис Иванович Пономарёв.

Через некоторое время прибыл первый набор слушателей, и Спецкурс стартовал. Поначалу не всё ладилось: то со стрельбищем возникали накладки, то полигонные занятия срывались, то лекторы из Москвы задерживались (занятия проходили в подмосковном Голицыно). Но постепенно, по мере сплочения коллектива и устранения отдельных нестыковок, всё становилось на свои места, и Спецкурс уверенно обретал характер специального учебного подразделения. Это позволило стабилизировать учебный процесс и даже наладить систему полевых занятий, завершающихся комплексным оперативным учением.

Первый выпуск был удачным (всего их было четыре). Он вселил в руководство курсов и преподавателей уверенность в правильности избранного направления подготовки обучаемых: агентурно-оперативная и диверсионная работа в тылу противника и полевая выучка слушателей.

Как отмечал профессор Высшей школы КГБ, писатель, фронтовик, полковник Анатолий Исаакович Цветков, со временем Болотов стал всё больше доверять Бояринову и поручать ему ответственные задания. Например, в 1968 году Бояринову было поручено возглавить при Спецкурсе сборы оперативных групп органов безопасности для действий на территории Чехословакии в период ввода туда войск стран Варшавского договора. Боевая обкатка в горячих точках за рубежом позволила вскрыть недостатки, связанные прежде всего с несогласованностью различных видов подготовки, уязвимостью используемых прикрытий и легенд, дефицитом средств связи, шаблонностью каналов переброски, дефицитом знаний местных языков и другими моментами.

Уроки Чехословакии, а также ряд других событий ускорили создание спецфакультета на базе Высшей школы КГБ, возрождавшего подготовку командного состава спецназа госбезопасности. 19 марта 1969 года было подписано постановление Совета Министров СССР о создании новой сверхсекретной воинской части – КУОС (в/ч 93526). Объект располагался в подмосковной Балашихе, на 25‑м километре Горьковского шоссе, остановка «ДорНИИ». Это была старая территория легендарной Школы особого назначения (ШОН) ГУГБ НКВД СССР, первым начальником которой в 1938 году был лейтенант госбезопасности Владимир Харитонович Шармазанашвили. С 1950 по 1960 год ШОН возглавлял генерал-майор Вячеслав Васильевич Гриднев – с июля 1941 года начальник штаба войск Особой группы при наркоме внутренних дел (со 2 октября 1941 года соответственно ОМСБОН), с ноября 1941 по август 1942 года – командир 1‑го мотострелкового полка ОМСБОН, затем командир ОМСБОН НКВД СССР. Выпускниками ШОН были многие выдающиеся деятели внешней разведки, такие как Павел Михайлович Фитин, Виктор Александрович Лягин, Александр Семёнович Феклисов, Борис Яковлевич Наливайко и многие другие.

Первым начальником КУОС стал фронтовик полковник Григорий Иванович Бояринов. Он буквально жил курсами, лично выстраивал весь учебный процесс и постоянно находился в гуще событий. А поскольку среди слушателей были представители всех других подразделений КГБ, то его в органах знали почти все. И не просто знали, а шли за ним – как это показала его последняя атака в Кабуле 27 декабря 1979 года.

Григорий Иванович Бояринов родился 15 ноября 1922 года в селе Сукромля Смоленской области на самой границе с Брянщиной. Мы давно дружим с его сыном Андреем, от которого я узнал много интересных подробностей из жизни Григория Ивановича. Бояриновы жили в этих былинных местах с давних пор, несколько столетий, и были смолокурами. Дед Андрея – Иван Лукьянович был участником Первой мировой войны, имел крест за храбрость, в Гражданскую воевал у Будённого, затем стал председателем колхоза. В начале 1930‑х годов семья переехала на Украину, в село Кирпичное под Мелитополем. «Но в Сукромле родственники оставались, и отец возил меня туда, – рассказывает Андрей. – Кстати, это неплохо характеризует его стиль жизни. С нами был Александр Иванович Долматов, который на КУОС преподавал физподготовку. По воспоминаниям слушателей, он превращал мускулы в железо, приучал не бояться мордобоя. Учил метать в цель ножи и топоры, пользоваться подручными средствами в рукопашном бою с более сильным противником и драться одновременно с шестью партнёрами. Этот вариант схватки так и прозвали: “Долматовская шестёрка”. Приезжаем вечером – но Григорий Иванович в деревню не пошёл, начал наблюдение. Поставили палатку в километре, достали ружьё, я пошёл за грибами. А рядом река – появились какие-то рыбаки. Подошли, завязался разговор. Узнав, что мы Бояриновы, бросили удочки и пулей в деревню. Через считаные минуты навстречу уже бежит толпа, в том числе и родственники. Вот в этом весь Григорий Иванович – сделать каждое событие в жизни основательно, так, чтобы оно врезалось в память».

Переехав на Украину, Гриша Бояринов сначала один, а потом с братом Мишей ходил в райцентр Акимовку за восемь километров в школу, и столько же обратно. И так каждый день несколько лет. Но в итоге в аттестате были только «пятерки» и одна «тройка» – по украинскому языку. В 1940 году Григория Бояринова призвали в Красную Армию и в июле 1941 года, после окончания Свердловского военного пехотного училища, он попал на Северо-Западный фронт, севернее Пскова. Первый свой бой 19‑летний младший лейтенант Бояринов принял в августе в должности командира миномётного взвода 1016‑го стрелкового полка 288‑й стрелковой дивизии. Осенью он уже командовал ротой, поднимал бойцов в контратаки, лично уничтожил гранатой немецкий танк и в конце 1941 года был представлен к ордену Красного Знамени. После этого он был тяжело ранен, о чем свидетельствует глубокий шрам над правой бровью, в начале 1942 года находился на излечении, а затем был инструктором фронтовой школы снайперов. С этого момента сведения о нём из архивов Минобороны исчезают. По словам Андрея Бояринова – и этого нет в официальной биографии, – отца в школе снайперов присмотрели сотрудники 4‑го Управления НКВД,