Крым-42. Керченско-Феодосийская операция - Александр Валериевич Неменко

После войны адмирал Исаков И. С. рассказывал Симонову К. М.: «Я видел Мехлиса, когда нам было приказано эвакуировать то, что еще можно было эвакуировать с Керченского полуострова. Он делал вид, что ищет смерти. У него был не то разбит, не то легко ранен лоб, но перевязки не было, там была кровавая царапина с кровоподтеком, он был небрит несколько дней. Руки и ноги в грязи, он, видимо, помогал шоферу вытаскивать машину и после этого не счел нужным привести себя в порядок. Вид был отчаянный. Машина у него тоже была какая-то имевшая совершенно отчаянный вид, и ездил он вдвоем с шофером, без всякой охраны. Несмотря на трагичность положения, было что-то показное – человек показывает, что он ищет смерти».

На самом деле позиция лицемерная, и (извините за экспрессивную лексику) чистоплюйская, ибо если кто-то что-то и делал для спасения фронтом, то это были генерал майор П.П. Вечный и М.З. Мехлис. Они занимались тем, что нужно было сделать в этой ситуации: выясняли, где находятся войска, и пытались их организовать. Остальные почему-то занимали позицию стороннего наблюдателя. Другое дело, что вряд ли это нужно было делать лично, но, видимо, иного выхода уже не было.

13 числа С.М.Буденный послал телеграмму Сталину И. В., в которой сообщал: «…Новый нажим противника опять привел в значительное расстройство еще не организованные части. Фактически положение частей не знает никто… Положение усугубилось тем, что сегодня противник опять очень активен в воздухе, непрерывно атакует отходящие войска, артиллерийские позиции, пристани и переправы через пролив группами из 7—20 самолетов. У нас осталось два аэродрома Багерово и Керчь и на 20.00 только 22 исправных истребителя, из которых только два являются скоростными. Остальные самолеты неисправны или погибли… Принимаю все меры для организации наиболее боеспособных войск к упорной обороне для выматывания, ослабления противника и выигрыша времени для организации остальных частей и управления войсками, наведения порядка в тылу. Подготавливается следующий рубеж от озера Чурбашское до озера Чокракское».

Однако, ситуация, сложившаяся к концу дня 13.04 вынудила маршала Буденного отдать приказ об эвакуации на Тамань. В 3.40 поступил приказ: «Начать отвод войск Крымского фронта на Таманский полуостров». Задача эвакуации возлагалась на ЧФ и АзВФ. Эвакуация Крымского фронта вызвала бурную (а в чем-то даже истерическую) реакцию командующего ЧФ Ф.С. Октябрьского, который осознал, что при эвакуации фронта, он остается один на один с 11 армией Манштейна. Видимо, эта перспектива его сильно испугала.

В своей телеграмме в Ставку, он писал: «…Главком приказал приступить к эвакуации Красной Армии из Керчи. Невозможно поверить, что есть такое решение. Такого решения быть не может. Прошу категорически запретить эвакуацию. Мы должны драться и во что бы то ни стало отстоять кусок территории вокруг Керчи и Керчь. Эвакуировать нечем. Средства исключительно скудные. Во время эвакуации все или почти все противник уничтожит… Общая эвакуация Керченского полуострова смерти подобна. Прошу немедленно вмешаться».

Так начинался предпоследний день Керчи. Шла эвакуация. Официально эвакуация войск фронта началась 14 мая, но, уже менее чем через сутки она закончилась.

14.05.42 г. Погода: «Облачно, утром плотный туман. Ветер слабый. Днем видимость хорошая, температура +20 градусов»[200].

Грузить тяжелую технику можно было только в Керченском порту. В первую очередь на Таманский берег переправляли только раненых, секретную материальную часть (гвардейские реактивные минометы), тяжелую артиллерию резерва Верховного Главнокомандования. К сожалению, Черноморский флот выделил крайне ограниченное количество кораблей, а Керченская база не обладала достаточным количеством кораблей. Кроме того, эвакуация была начата слишком поздно, Камыш-Бурунский порт находился под ударом. Прикрыть его не успели. Вывоз осуществлялся в основном малым тоннажем, которого явно не хватало. Ко всему, командующий КВМБ контр-адмирал А.С. Фролов большую часть «своего» тоннажа направил только на вывоз имущества и личного состава КВМБ (в том числе и из крепости Ак-Бурну).

Такой «местечковый» подход к делу эвакуации до предела накалил страсти. М.З. Мехлис, узнав о том, что КВМБ занята вывозом своего личного состава и имущества, выхватив пистолет, хотел лично расстрелять А.С. Фролова Но все обошлось. Эвакуация продолжалась.

Фактически Крымский фронт был уже разгромлен, и стоял вопрос лишь в том, какие потери он понесет в конечном итоге. Обычно, если армия (фронт) сражается, потери невелики, основные потери бывают, когда все рушится. В этой ситуации маршал С.М. Буденный принял правильное решение. Продолжение сопротивления при нарушенной структуре управления привело бы лишь к увеличению потерь. Армию нужно было спасать.

Противник, понимая, что сопротивление уже сломлено, начал перебрасывать свои подразделения на другие участки. Из состава «группы Гроддека» убыл 560-й противотанковый дивизион, который был отправлен под Павлоград.

С Керченского полуострова в ночь с 13 на 14 число убыл 610-й батальон ПВО, один тяжелый дивизион армейской артиллерии, дивизион реактивной артиллерии, ряд других подразделений.

14.05.42 под Севастополь ушли два тяжелых армейских дивизиона и 31-й корректировочный батальон. Отправлены на ст. Сары Голь для отправки по железной дороге длинноствольные Т-4 и противотанковый дивизион 22-й танковой дивизии.

Невозвратные потери в танках 22-й ТД, вроде бы как, составили всего 3 шт. «Т-2», 5 шт. «38 т», 3 шт. Т-3, 1 шт. «Т-4». На самом деле, эта цифра лукавая, т. к. отправляемые два батальона были пополнены за счет третьего танкового батальона. В третьем батальоне в строю оставались 1 «Т-4» (из 9 машин), 16 «38 т» (из 37) и 9 «Т-2» (из 21 машины), совершенно очевидно, что отправляемые части были пополнены за счет состава остающегося батальона. Кроме того, далеко не все отправляемые танки были исправны. В строю оставались 10 «Т-4», 9 «Т-3», 7 «Т-2» и всего 33 танка «38 т».

Ушли для погрузки на ж/д транспорт длинноствольные штурмовые орудия. Эту материальную часть планировали отправить в группу армий «Юг», которая готовила новую операцию. 50-я ПД получила приказ с 15 числа начать сборы для переброски под Севастополь. 10-я румынская дивизия наоборот получила приказ готовиться к переброске в район Керчи с тем, чтобы после ее зачистки занять береговую оборону.

Противник начал понемногу расформировывать моторизованные части. Бригада Гроддека получила приказ после выхода к морю, передать мотополк Р. Корнэ в береговую оборону по берегу Керченского пролива. 22-й разведбат из состава бригады убыл под Евпаторию.

Несмотря на смерть оберста Гроддека, название осталось за бригадой. Ее фактически возглавлял румынский полковник Корнэ, но в немецких документах, в качестве командира указывается немецкий офицер (оберст-лейтенант Зидшлаг). Стоит заметить, что в качестве передовых отрядов немцы в основном использовали румынские части (например, 3-й мотополк 8-й кавбригады, который с 12 числа числится