Военные конфликты на Дальнем Востоке и Беларусь. 1921–1941 гг. - Ирина Юрьевна Воронкова

2. Прекратить всякий огонь (винтовочный, пулеметный, артиллерийский и т. д.), разведывательную деятельность в воздухе и на земле всех родов войск… 4. В случае, если после указанного часа 16.9.39 г. японские войска все же будут продолжать военные действия, то в этом случае мы действуем с прежней силой»[436].

С 23 сентября в течение недели был открыт доступ на территорию МНР японским похоронным командам. Общие потери японских войск с мая по сентябрь составили около 61 тыс. человек убитыми, раненными, пропавшими без вести, пленными[437].

После окончания военных действий было произведено два обмена пленными. 27 сентября 1939 г. СССР выдал Японии 88 человек, а 27 апреля 1940 г. японцы вернули советской стороне 116 человек. Обмен должен был производиться «один на один», но некоторые российские исследователи считают, что несколько десятков японцев все-таки остались в советском плену[438].

В своих мемуарах С. Того, бывший посол, а затем премьер-министр Японии, вспоминал, что, когда начались его переговоры с В. М. Молотовым по поводу урегулирования конфликта, в ответ на предложение Японии об обоюдном прекращении огня, оставлении войск обеих сторон на занимаемых позициях и о начале переговоров о демаркации границы Молотов стал настаивать на отводе японской армии из района конфликта, утверждая, что она незаконно проникла на территорию МНР. Того возразил против такой постановки вопроса, подчеркнув, что японская армия исходила из того, что оспариваемая ею территория является частью Маньчжоу-Го и поэтому до установления границы ее отвод невозможен. Однако характерно, что 15 сентября 1939 г., т. е. в день подписания соглашения, Молотов уже не возразил против доводов Того о прекращении военных действий на японских условиях. Согласимся, что в данном случае повторилась ситуация, завершившая хасанский конфликт.

Спустя несколько месяцев, 9 января 1940 г., Молотов и Того договорились о создании смешанной комиссии по уточнению границы в районе конфликта. 9 июня того же года было достигнуто соглашение, по которому СССР признал пограничный район Алушань частью Маньчжоу-Го, а Япония решила уступить МНР остальную часть спорной территории. Таким образом, крупный вооруженный конфликт был исчерпан. Демаркация границы на бывшем спорном участке была завершена в августе 1942 г., после чего Квантунская армия стала проявлять большую осмотрительность, чтобы не провоцировать СССР.

Безвозвратные потери советских войск с середины мая до середины сентября 1939 г. составили 9703 человека убитыми, умершими от ран и болезней, пропавшими без вести. Санитарные потери – 15 952 человека[439]. Войска МНР в этот же период потеряли 566 человек, в том числе убитыми и умершими от ран – 165 человек[440]. Трофеи советско-монгольских войск: 175 орудий всех систем, около 340 пулеметов, 12 тыс. винтовок, более 100 автомашин[441].

Раненых и больных из госпиталей на территории МНР направляли в окружные военные госпитали ЗабВО, главным образом в Читу. Большинство заболеваний относилось к простудным, желудочно-кишечным и глазным. Простуды вызывались непривычно большими перепадами температуры воздуха: от +35° днем до -15° ночью. Желудочно-кишечные заболевания вызывала нехватка качественной воды, глазные – обилие яркого солнечного света, сильные песчаные ветры. Среди военных врачей, спасавших раненых и больных на Ха л хин-Го ле, находился Леонтий Иванович Мейлах, 1899 года рождения, уроженец Петрикова. Окончил Ленинградскую военно-медицинскую академию. Участвовал в советско-финляндской войне. В период Великой Отечественной войны – начальник эвакопункта, полевого эвакогоспиталя. Полковник медицинской службы. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды (2), медалями[442].

По результатам боев орденоносными стали 24 соединения, части и подразделения Красной Армии[443]. 36-я стрелковая дивизия, 11-я танковая бригада, 7-я мотоброневая бригада, 100-я скоростная бомбардировочная авиабригада, 24-й стрелковый полк, 175-й артполк были награждены орденами Ленина[444], 57-я стрелковая дивизия, 6-я танковая бригада, 8-я и 9-я мотоброневые бригады, 127, 149, 293, 601-й стрелковые полки, 22, 56, 70-й (напомним, что два последних прибыли из БОВО) истребительные авиаполки – орденами Красного Знамени.

Были награждены советскими орденами и медалями 17 074 военнослужащих РККА и 99 воинов МНРА[445]. Из них более 9 тыс. воинов получили медаль «За отвагу», около 3 тыс. – медаль «За боевые заслуги»[446]. Многие советские бойцы, командиры и политработники были награждены орденами и медалями МНР.

В разгар боев на Халхин-Голе, 1 августа 1939 г., была учреждена высшая награда СССР – медаль Золотая Звезда, которую стали вручать вместе с орденом Ленина лицам, удостоенным звания Героя Советского Союза. (Звание существовало с 1934 г., но специального знака отличия не имело, герои получали лишь грамоту и орден Ленина.)

За особые заслуги в боях на Халхин-Голе Героями Советского Союза стали 70 военнослужащих, из них 21 человек посмертно. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 августа 1939 г. летчики С. И. Грицевец и Г. П. Кравченко первыми в стране стали дважды Героями Советского Союза «за образцовое выполнение боевых заданий и выдающийся героизм, проявленный при выполнении боевых заданий»[447]. 17 ноября дважды Героем Советского Союза стал также командующий авиацией 1-й Армейской группы Я. В. Смушкевич[448].

Не менее четырех белорусов были награждены орденами Ленина (все – посмертно): лейтенант 150-го смешанного авиаполка Е. Е. Волков, старший лейтенант 9-й мотоброневой бригады Е. В. Кореняко, старшины 56-го скоростного бомбардировочного авиаполка С. И. Краско и А. И. Шипкевич.

Халхин-Гол стал звездным часом для Г. К. Жукова. Его богатый воинский опыт был приобретен во многом на белорусской земле, где он служил с 1922 по 1939 г. На Халхин-Голе Г. К. Жуков стал Героем Советского Союза, затем ему доверили возглавить крупнейший в стране Киевский Особый военный округ.

Героем Советского Союза стал также командующий Дальневосточной армией Г. М. Штерн. Позже, во время советско-финляндской войны, он командовал 8-й армией. Я. В. Смушкевич был назначен начальником ВВС РККА. Однако в июне 1941 г. обоих захлестнула очередная волна политических репрессий, связанная с трагическими неудачами начала Великой Отечественной войны: они были арестованы и спустя несколько месяцев расстреляны. Реабилитированы в 1954 г.

В отчетном докладе ЦК МНРП 10-му съезду МНРП 20 марта 1940 г. X. Чойбалсан заявил: «Рука об руку с нашей армией шли в боях у Халхин-Гола бойцы, командиры и политработники доблестной Красной Армии, проявляя чудеса храбрости и героизма, защищая наши границы действительно как свои собственные. Монгольский народ никогда не забудет этой помощи Советского Союза, он не забудет тысяч героев Красной Армии, отстоявших свободу и независимость монгольского народа»[449].

Сразу по своем завершении события на Халхин-Голе нашли отражение в ряде произведений советской художественной литературы, музыке и кинематографе. Был опубликован роман Н. Павленко «На Востоке», появились стихи и песни («Броня крепка и танки наши быстры»), вышли на экран