Обратная сторона войны - Олег Казаринов

Что касается вопроса о публикации советского документа о перерыве отношений с Польским Правительством, то, к сожалению, никак невозможно обойтись без публикации».

Итак, о решительности и бескомпромиссности Советского Союза должен узнать весь мир. Логику Сталина понять нетрудно: Сикорский сговорился с Гитлером, а покрывает Сикорского… Черчилль! Если разрыв с поляками будет предан гласности, то Британии не останется ничего иного, как примкнуть в этом вопросе к СССР. В результате к послушанию приводятся и поляки и англичане.

Черчилль в бешенстве. Он молчит пять дней, но даже в своем послании Сталину 30 апреля 1943 г. не желает скрывать своего раздражения.

«1. Я не могу воздержаться от выражения своего разочарования по поводу того, что Вы сочли необходимым предпринять акцию разрыва отношений с поляками, не дав мне времени сообщить Вам о результатах моего обращения к генералу Сикорскому, о котором я телеграфировал Вам 24 апреля. Я надеялся, что в духе нашего договора, подписанного в прошлом году, мы будем всегда консультироваться друг с другом по таким важным вопросам, в особенности, когда они затрагивают соединенную мощь Объединенных Наций.

2. Г-н Идеи и я указывали Польскому Правительству на то, что никакое возобновление ни отношений дружбы, ни сотрудничества с Советами невозможно в то время, когда оно выступает против Советского Правительства с обвинениями оскорбительного характера и таким образом создает видимость того, что оно поддерживает злобную нацистскую пропаганду. Тем более никто из нас не может терпеть расследование Международным Красным Крестом под покровительством нацистов и под воздействием запугивания со стороны нацистов. Я рад сообщить Вам, что Польское Правительство согласилось с нашим взглядом и что оно хочет лояльно работать совместно с Вами. (Ах, сколько обиды и сарказма в этом «Я рад сообщить Вам…»! Мол, хоть ты их стрелял и пытал, но я выхлопотал для тебя индульгенцию. Причем индульгенцию у твоих же жертв! Так что же ты меня опять подставляешь? — O.K.) Его просьба в настоящее время состоит в том, чтобы иждивенцы военнослужащих польской армии, находящихся в Иране, и польские военнослужащие, находящиеся в Советском Союзе, были отправлены из Советского Союза для присоединения к вооруженным силам, которым уже было разрешено выехать в Иран. Это, конечно, является вопросом, который можно терпеливо обсудить. Мы полагаем, что просьба является приемлемой, если она будет сделана в соответствующей форме и в надлежащий момент, и я вполне уверен, что и Президент (США. — O.K.) думает так же. Мы серьезно надеемся, что, помня о трудностях, в которые мы все ввергнуты жестокой нацистской агрессией, Вы рассмотрите этот вопрос в духе сотрудничества.

3) БРИТАНСКИЙ КАБИНЕТ ИСПОЛНЕН РЕШИМОСТИ НАВЕСТИ ДОЛЖНУЮ ДИСЦИПЛИНУ В ПОЛЬСКОЙ ПРЕССЕ В ВЕЛИКОБРИТАНИИ (выделено мной. — O.K.). Жалкие скандалисты, нападающие на Сикорского, могут говорить вещи, которые германское радио громко повторяет на весь мир, и это наносит ущерб всем нам. Это должно быть прекращено и будет прекращено…»

4 мая 1943 г. Сталин отвечает:

«Советское Правительство не было предупреждено о готовящейся антисоветской кампании со стороны поляков, хотя трудно представить, чтобы Британское Правительство не было информировано о проектировавшейся кампании. (…)

Вы сообщаете о том, что наведете должную дисциплину в польской прессе. Я выражаю Вам благодарность за это, но я сомневаюсь, чтобы так легко было привести к дисциплине нынешнее польское правительство…»

12 мая 1943 г. Черчилль вынужден оправдываться: «Поляки не говорили нам о том, что они собираются делать, и мы, следовательно, не могли предупредить их об опасности образа действий, которому они намеревались следовать.

Польская пресса, а также и все другие публикации на иностранных языках будут в дальнейшем поставлены под контроль…»

Но война продолжалась. И генерал Сикорский вылетел в Северную Африку к польским войскам, подавленным и деморализованным всем случившимся.

Я не знаю, о чем генерал говорил с солдатами. Наверное, призывал их сцепить зубы и сражаться с общим врагом — Гитлером. Наверное, призывал к сознательности и повышению боевого мастерства. Вероятно, воодушевлял солдат тем, что чем лучше они стреляют, чем сильнее колют штыком, чем быстрее окапываются и чем проворнее переползают по-пластунски, тем ближе независимость Польши. Возможно, убеждал отложить все претензии и обиды на послевоенный период.

4 июля Сикорский вылетел из Гибралтара в Англию на бомбардировщике «Либерейтор». Но в пункт назначения самолет не прибыл. В произошедшей авиакатастрофе погиб сам генерал Сикорский и его дочь.

По официальной версии, произошел несчастный случай, но остались подозрения на диверсию с целью устранить строптивого союзника. Уж в очень удобный для СССР момент произошел этот несчастный случай.

Все это, конечно, не могло прибавить польским солдатам воинского духа и доверия к товарищам по оружию.

Советский Союз и его западные союзники дрались между собой за Польшу, используя для этого самих поляков и немцев. Чем больше их погибало, тем было лучше.

1 августа 1944 г. в Варшаве вспыхнуло восстание против гитлеровских оккупантов. И советские войска остановились у самого города, мотивируя прекращение своего наступления растянутыми коммуникациями и необходимостью передышки перед новым броском. Само восстание правительство СССР назвало «безрассудной ужасной авантюрой». Англо-американской авиации было не позволено использовать советские аэродромы для поддержки восставших. Польским десантникам, входившим в состав британской армии и умолявшим сбросить их на помощь варшавянам, было отказано в просьбе.

Повстанческая Армия Крайова под командованием генерала Бур-Комаровского 63 дня сражалась с германскими войсками в одиночку. Снабжение ее союзниками оружием и снаряжением по воздуху оказывалась как раз в том объеме, который был необходим для ведения борьбы до полного истощения сил.

«18 сентября в дневное время 100 американских «Летающих крепостей» в сопровождении истребителей «Мустанг» достигли Варшавы и с большой высоты сбросили восставшим грузы. Однако было установлено, что из 1000 сброшенных на парашютах контейнеров в расположение повстанцев упало лишь несколько десятков, около 20 оказалось в расположении советских войск на правом берегу Вислы, остальные же грузы попали к фашистам».

Советской авиацией «для восставших было сброшено 156 минометов, 505 противотанковых ружей, 2667 автоматов, винтовок и карабинов, 3,3 млн. патронов для стрелкового оружия, 515 кг медикаментов, более 100 тонн продовольствия, телефонные аппараты, кабель и другое военное имущество».

О том, сколько из этих грузов попало к фашистам, советская статистика умалчивает. Да и что такое «2667 автоматов, винтовок и карабинов» для армии, ведущей городские бои?

Таким образом, на варшавских улицах немцы и поляки получили возможность убивать друг друга оружием, сброшенным союзниками.

В результате погибло около 200 тысяч человек повстанцев и мирного населения. Польская газета «Глос Люду» писала: «Гибель восставших была трагическим аккордом, с которым навсегда ушел из польской действительности старый мир».