РККА: роковые ошибки в строительстве армии. 1917-1937 - Андрей Анатольевич Смирнов

Зато теперь было затруднено участие танковых частей и соединений в окружных учениях и маневрах. На это отводилось лишь 15 часов из 88, отпускавшихся в год на каждую машину линейных частей, причем увеличивать эту цифру за счет остальных 73 не разрешалось. А между тем, например, осенние учения Приморской группы ОКДВА 1935 года потребовали затраты 50 моточасов на танк, а мартовские 1936-го – 25–30779. Впрочем, маневры в 1937-м проводились уже после начала чистки РККА…

Наряду с нехваткой боеприпасов, запчастей и моторов боевой подготовке «предрепрессионной» РККА мешала и такая прозаическая вещь, как… нехватка обуви.

Подкошенное коллективизацией сельское хозяйство не справлялось с поставками кожи для нужд все увеличивавшейся армии; не спасало и то, что многие стрелковые части вместо сапог обували в ботинки. Производство же сапог с кирзовыми голенищами вместо кожаных еще только подготавливалось. Поэтому заменить порвавшуюся обувь сплошь и рядом было нечем. Даже в «ударной» 24-й стрелковой дивизии и даже перед выходом ее на Киевские маневры 1935 года – на которые пригласили французских и чехословацких наблюдателей – красноармеец отдельного батальона связи сокрушался: «Як iти на маневри, коли рванi чоботи, у цих чоботях як побачать чехи, то скажуть, що це не армiя, а старцi [нищие. – А.С.]»… И «чоботы», и ботинки донашивали до того, что к маю 1936 г. в 24-м артиллерийском полку 24-й дивизии почти у 25 %, а в 70-м стрелковом почти у 30 % бойцов обувь уже даже не подлежала ремонту780…

В итоге повсеместно складывалась ситуация, о которой говорил 11 декабря 1935 г. на Военном совете при наркоме обороны начальник политуправления КВО армейский комиссар 2-го ранга М.П. Амелин: «Во многих частях мы не можем сотнями выводить бойцов на занятия из-за отсутствия сапог»781. В 45-й стрелковой дивизии КВО «значительный процент бойцов» не ходил из-за отсутствия ботинок на занятия и летом 1936 г.; в 133-м стрелковом полку этой дивизии рваная обувь срывала занятия и в начале 1937-го, а в 96-й стрелковой она вынуждала тогда освобождать от занятий до 15 % личного состава подразделений (починить сапоги этих бойцов было еще возможно, но на время починки из-за отсутствия подменной обуви они оставались разутыми)782.

Не лучше было и в ОКДВА. Часть бойцов 40-й стрелковой дивизии в 1936 г. «была совершенно разута и не выходила на занятия, проводимые вне казармы»; еще в декабре сапог там не было у 3083 бойцов (тогда, правда, они уже могли носить имевшиеся у них валенки)783… «Наши бойцы, – напоминал 25 апреля 1937 г. на дивпартконференции один из делегатов от 315-го стрелкового полка 105-й стрелковой дивизии, – летом ходили как нищие, они не занимались боевой подготовкой, сидели босые в палатках». А в апреле 1937-го до 200 красноармейцев 315-го полка – по-прежнему не имевшие ботинок – ходили в валенках!784

В 177-м стрелковом полку 59-й стрелковой дивизии из примерно 500 человек, которые к середине февраля 1937 г. ежедневно не занимались боевой учебой, несколько десятков (до сотни) были «бессапожными», обуви зачастую не имели тогда и бойцы 61-го стрелкового полка 21-й стрелковой дивизии. Еще в апреле сотни пар красноармейских ботинок не хватало и в 276-м стрелковом полку 92-й стрелковой785…

Обуви в ОКДВА недоставало даже для будущих младших командиров (особенно «много бессапожных» – и, соответственно, срывов занятий из-за отсутствия обуви – было тогда в школах частей 35-й стрелковой дивизии). «Приходишь – рабочий парень, комсомолец прямо плачет, – живописал 25 мая 1937 г. один из делегатов 3-й партконференции ОКДВА. – Ведь вот выпустят мл[адшим] к[оманди]ром, предъявят счет, ведь ты школу прошел, обучай, а я не могу. На занятиях не бываю»786…

Наконец, комначсоставу «предрепрессионной» РККА зачастую мешали сосредоточиться на боевой подготовке его бытовые условия.

Мы уже видели, как теснота, отсутствие света, дров и «элементарных условий культурности» порождали в 1935 г. «падение дисциплины, расхлябанность, апатию, усталость, отсутствие подтянутости» у комначсостава недавно высаженной в приамурской тайге 34-й стрелковой дивизии. В еще одной части, выдвинутой в таежную глушь – 63-м стрелковом полку 21-й стрелковой дивизии, – в январе 1937 г. из-за перебоев с доставкой командирские семьи по целым дням вынуждены были сидеть без хлеба. «На этой почве, – указывалось в очередном политдонесении начальника политотдела дивизии, – у комначсостава и их семей имеются нездоровые настроения, что не может не отразиться на боевой подготовке […]»787. А вокруг чего должны были вертеться весной 1937-го мысли командиров еще одного таежного полка – 315-го стрелкового 105-й стрелковой дивизии, – если они знали, что их семьи простаивают в очередях за тем же хлебом по 12 часов, что за выдававшимся командиру пайком им приходится ходить по 15 километров, а за куском мяса ездить за 70? Вокруг чего должны были вертеться тогда мысли комначсостава 40-й стрелковой дивизии – который ни в Ворошилове, ни даже во Владивостоке не мог найти в продаже обычных ложек и семьи которого еще зимой 1936/37 гг. сидели без молока, так как централизованного снабжения не было, а подсобное хозяйство обеспечивало лишь картошкой? Во всяком случае, внимание к вопросам боевой подготовки у него не могло не быть ослаблено…

Бытовые проблемы утомляли подчас и комначсостав, служивший в западных округах. К примеру, в Новоград-Волынске, где дислоцировалась значительная часть 45-й стрелковой дивизии КВО, дивизионная столовая работала исключительно в те часы, когда командиры находились на занятиях (так что поесть они могли только раз в день, вечером), а комсоставская столовая 45-го артиллерийского полка кормила дорого и плохо. Лейтенант 133-го стрелкового полка Евсюков, начиная с 1935 г., жил сначала в ресторане, затем в «комнате стройбата», а на конец марта 1937-го – в… умывальнике. «Готовиться к занятиям не приходится, – заключал он на упомянутом выше собрании, – роста своего не вижу»788.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 182. Л. 79. Цитата взята из сделанных С.Н. Богомягковым 27 ноября 1935 г. заметок к тезисам доклада начальника 2-го отдела Генштаба РККА командарма 2-го ранга А.И. Седякина «Об итогах боевой подготовки РККА за 1935 учебный год и о задачах на 1936 г.». Процитированная фраза – вместе с другими, развивающими содержащуюся в ней мысль – была включена и в сам доклад (подписанный Седякиным 1 декабря; см.: РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 394).

2 Цит. по: Домнин И.В. Грехи и достоинства офицерства в самосознании русской военной эмиграции // Офицерский корпус русской армии. Опыт самопознания. (Российский военный сборник. Вып. 17). М., 2000. С.