Наглое игнорирование. Другая повесть - Николай Берг

неминуемо поражалась и горела. Уже несколько раз попало, и чем дальше – тем больше. И в своей дивизии, и у соседей. Особенно досталось, был слух, «Пантерам», новым танкам, которые были помощнее четверок и тем более – троек по всем параметрам. Им пророчили триумфальный успех. Ребята в этих новых зверюгах были уверены в своей броне. И – получили нежданные гостинцы.

Приказ из штаба дивизии пришел необычно быстро – теперь на марше полагалось идти с вдвое увеличенной дистанцией между машинами и при атаке с воздуха не продолжать движение, а немедленно рассредотачиваться, затрудняя летчикам работу. Также предписывалось увеличить вдвое интервалы при сосредоточении и на рубежах атаки. Гаманн и Эсмарх поняли проблему сразу, не зря воевали еще с Греции, а молокосос Буби – нет, разумеется. Молчаливый унтер-офицер, исполнявший обязанности командира второго взвода, выбывшего по ранению день назад, тоже не сообразил. Печально, ведь в том и состоит разница между офицером и рядовым, что офицер понимает проблему целиком, видит последствия, а рядовой – нет.

Как ни странно, но Эсмарх не вкатил проштрафившемуся юнцу словесный клистир со скипидаром, а стал на пальцах объяснять очевидное: увеличены интервалы между машинами, значит, удлиняется вся колонна, значит, пропускная возможность дорог падает, а дороги здесь после дождей и так не автобаны, значит, так же и тыловики станут тянуть кота за хвост мокрым полотенцем. Но и это не все, рассредотачиваться придется и в местах развертывания перед атакой, и в боевых порядках идти с увеличенными дистанциями и интервалами, значит, штабникам придется переделывать массу документов, что сейчас, в момент решающего удара, совсем не к месту.

– Нам-то что с того? И пусть штабники покорячатся! – легкомысленно тявкнул Буби. И впрямь – дитятко неразумное.

– Балбес! Увеличение интервалов в атаке – меньше плотность нашего огня, слабее наш удар и больше полоса наступления, и значит – больше потери. А плотно идти – прилетит птичка и нагадит на голову. Тебе же внятно сказали: один налет – шесть танков сгорело, пятнадцать – повреждены. И налетов было много. Уверен – еще будут! А мы толком и не начали драться! Тут до Иванов доехать – уже проблема! А в атаке – придется размазывать кашу по столу!

– Ничего! Фюрер собрал тут все танки с фронта, так что скоро мы задавим этих птичек прямо в гнездах! – легкомысленно заявил Буби.

Командир первого танкового взвода сплюнул, выслушал приказ Гаманна, по-уставному ответил и косолапо пошел к своим. Остальные двое взводных поспешили следом. Взревели моторы.

Теперь рота растянулась по дороге, как кишка. Было непривычно не видеть «отмычки»[4], водители с трудом удерживали дистанцию.

Даже такой толковый взводный, как Эсмарх, упустил и еще одну проблему, которую заметил только командир роты. Танк – мощная боевая единица, но без грузовиков снабженцев далеко не уедет. Это сам Гаманн, как настоящий немец, может ради дела и не поесть дня три-четыре. Но его «четверочка» без бензина сразу останется стоять железным холмом, без снарядов не сможет выстрелить и драться.

В приказе же было указано – зенитным средствам прикрыть в первую очередь боевые подразделения, защитить атакующую броню. Ротный прекрасно понимал, что Иваны долбали и по автотранспорту, раз так, то они вполне могут приняться за беззащитных тыловиков, которых долбить будет куда безопаснее. И эффективнее, к слову – это в танке пожар есть чем тушить, а в новых «кошках» есть и автономные системы пожаротушения. Мелкие бомбы не могли разнести танк, только поджечь. И экипаж успевал потушить свою машину. Шофер же грузовика ни черта сделать не сможет, да и маленькая бомбочка вполне искалечит грузовик сразу и навсегда. Здесь хорошее место для танковых ударов – ровная, слегка холмистая местность, поля. Увы, для авиации это тоже удобно. И каждый грузовик – как на тарелке сосиска – издалека виден. Тащи горчицу! Если Иваны нащупают слабое место, – и так не слишком успешное наступление может совсем загнуться. Конечно, неудачи бывали и раньше, но сейчас любому, у кого хоть что-то бултыхалось в черепе, было понятно: игра идет ва-банк.

Гауптштурмфюрер не застал весьма неловкого начала боевой биографии своей части. Тогда, в Польше, командир оказался неумехой. Так говорили люди, которым сам Гаманн склонен был доверять. Лично смелый, немало повоевавший и храбро дравшийся в той, прошедшей Великой войне, фельдфебель так и остался фельдфебелем, хоть и получил генеральский чин. Да и сама часть была сыровата.

Зепп Дитрих был когда-то телохранителем фюрера, пользовался его полным доверием. Потому тот ему и приказал создать особую часть для охраны правительства Рейха. Вывеску Рейха, визитную карточку новой власти, выбирали жестко – не ниже 184 см ростом, ни одной дырки в зубах, красавцы, спортсмены. Караульный батальон получился – загляденье! Часть, созданная для парадов, для кинохроник и картинок в журналах. В конце концов, у Толстого Германа есть свой полк, а у самого фюрера – нет? Это – непорядок. И когда Рейх показал стальные когти, именно эти красавцы замелькали в кинохрониках. Образец во всем и для всех в Рейхе! Образец и для СС, и для вермахта, для всех граждан и кошмар для врагов! Но чем дальше – тем меньше парадов, а больше войны. От тех, кто еще полком воевал в Польше, осталось несколько десятков человек на всю дивизию. Воевавших во Франции – немного больше.

Высоко залетевший фельдфебель с совершенно фельдфебельской грубой рожей, так и не научившийся командовать большими батальонами, был в очередной раз облагодетельствован и поднят еще выше, а Гаманн надеялся, что новый командир дивизии будет и удачливее, и умелее. В войсках СС не было такого показушного аристократизма, как среди офицеров вермахта, тут все были партийными камарадами и обращались к друг другу на «ты», потому и то, что Зепп не соответствовал своему чину, – говорили открыто, но не в лицо, конечно. Все-таки генерал был отчаянным фронтовиком и о его лихости рассказывали много – и все было правдой.

Гаманна удивляло то, что сам Дитрих был малорослым и смотрелся, как Наполеон среди своих гренадеров. Когда Зепп вручал ему Железный Крест, то похлопал ладонью в перчатке по груди награжденного и пошел к следующему в ряду, а осчастливленный с удивлением отметил, что смотрит сверху вниз на донце кепи своего начальника.

К сожалению, мощное наступление шло не так, как должно. Это сильно беспокоило. Удар был невиданной силы, и раньше русские уже сидели бы в котле, а танки рванулись бы на оперативный простор, громя тылы и проскакивая в день полста километров. Сейчас же творилось что-то странное. Русскую оборону приходилось буквально прогрызать, видимо,