Нюрнберг. Приговор нацизму - Александр Григорьевич Звягинцев

нельзя успешно провести германизацию в Словении, если предварительно не убрать из нее большую часть национально и социально сознательных элементов; а для того, чтобы ослабить сопротивление народных масс, которое они оказывают нацистским властям при проведении германизации, необходимо их численно уменьшить и экономически уничтожить. Германский план предусматривал полное „очищение“ отдельных районов Словении от словенцев и заселение их немцами…

Несколько дней спустя после захвата Словении были созданы центральные органы по переселению. Штаб находился в Мариборе (Марбург-на-Драве) и в Бледе (Вельдес). Одновременно 22 апреля 1941 г. был опубликован закон об укреплении германского народного духа. Первой целью этого закона была конфискация имущества всех лиц и учреждений, „враждебно настроенных по отношению к Германии“. К таковым, естественно, причислялись все те, кого по плану должны были изгнать из Словении.

Гитлеровцы приступили к практическому осуществлению этого плана. Они арестовали большое количество лиц, которых намечалось выслать в Сербию и Хорватию. Обращение с арестованными было исключительно жестоким. Все имущество арестованных конфисковывалось в пользу рейха. Было организовано много сборных пунктов, превращенных фактически в концлагеря, в Мариборе, Целье и других местностях».

По поводу обращения с арестованными в этих пунктах в докладе правительства Югославии сказано следующее:

«Интернированных оставляли без пищи, в антисанитарных условиях; обслуживающий персонал лагерей подвергал их телесным и духовным пыткам. Весь персонал лагерей и коменданты были членами СС. Среди них было много немцев из Каринтии и Штирии, которые ненавидели все словенское и вообще югославское».

Характерна следующая фраза: «Особенной жестокостью отличались члены „Союза культуры“». <…>

Подобные же преступления были совершены немецкими захватчиками на территории оккупированной Польши. Я привожу краткие извлечения из доклада правительства Польской Республики. Этот раздел имеется в пункте «А» и называется «Германизация Польши».

Ясные указания относительно программы в этом отношении найдены в публикации, распространявшейся среди членов национал-социалистской партии Германии в 1940 г. Она содержала изложение принципов немецкой политики на Востоке. Вот несколько цитат из нее: «…В военном смысле польский вопрос решен, но с точки зрения национальной политики он теперь только начинается для Германии. Национальный политический конфликт между немцами и поляками должен быть доведен до степени, невиданной до сих пор в истории.

Цель, перед которой стоит немецкая политика на территории бывшего Польского государства, двоякая: 1) стремиться, чтобы известная часть этого пространства была очищена от чуждого населения и занята немцами, и 2) навязать немецкое руководство с целью предотвращения возможности вспышки на этой территории нового пожара против Германии. Ясно, что такой цели нельзя никогда достичь вместе с поляками, а только против них».

Следующий раздел называется «Колонизация Польши немецкими поселенцами».

Политика в этом отношении ясно выражена официальными немецкими властями. В «Остдейчер беобахтер» от 7 мая 1941 г. напечатано следующее воззвание: «Впервые в истории Германии мы используем наши военные победы в политическом отношении. Никогда больше даже сантиметр земли, которую мы покорили, не будет принадлежать поляку».

Таков был план, а факты, имевшие место на практике, были следующими: местность за местностью, деревня за деревней, местечки и города на присоединенных территориях были «очищены» от польских жителей.

Это началось в октябре 1939 г., когда из местности Орлово были выселены все жившие и работавшие там поляки. Потом наступила очередь польского порта Гдыни. В феврале 1940 г. около 40 тысяч человек было изгнано из города Познани. Их места были заняты 36 тысячами балтийских немцев, семействами военных и немецких чиновников.

Польское население было изгнано из следующих городов: Гнезно, Хелм, Постян, Нешив, Иновроцлав и многих других.

Немецкая газета «Гренццейтунг» уведомляла, что в феврале 1940 г. весь центр города Лодзи был «очищен» от поляков и предназначен для будущих немецких поселенцев. В сентябре 1940 г. общее число поляков, вывезенных из Лодзи, достигло 150 тысяч.

Приказ о вывозе людей, живущих в этих местностях, сопровождался запрещением брать с собой свою собственность; все предлагалось оставлять. Место этих поляков, депортированных из своих жилищ, предприятий и хозяйств, было занято немецкими пришельцами. В январе 1941 г. более 450 тысяч немцев было поселено таким образом.

Я опускаю следующую часть доклада, которую я хотел цитировать, и прошу Суд лишь обратить внимание на раздел «Германизация польских детей». Это короткая цитата, всего два небольших абзаца:

«„Тысячи польских детей (от 7 до 14 лет) были безжалостно уведены от родителей и семейств и вывезены в Германию“. Сами немцы объяснили цель этой самой жестокой меры в „Кельнише цейтунг“: „Их будут учить немецкому языку, им будут затем прививать немецкий дух, чтобы воспитать их как образцовых юношей и девушек“».

Я перехожу к следующему разделу моего доклада – «Дискриминация советских людей», что было обычным методом гитлеровских преступников.

Предъявляю Суду под № СССР-415 Сообщение Чрезвычайной государственной комиссии «О преступлениях, совершенных германским правительством и германским Верховным командованием над советскими военнопленными в лагере Ламсдорф». К этому Сообщению приложен ряд подлинных документов немецко-фашистских преступников, документов, изъятых из дел лагеря.

На основании произведенного расследования Чрезвычайная государственная комиссия установила, что в Ламсдорфе, в районе города Оппельн, с 1941 г. по март 1945 г. существовал немецкий стационарный лагерь № 344. В 1940–1941 гг. в этом лагере содержались польские, а с конца 1941 г. в него стали поступать советские, английские и французские военнопленные… «У военнопленных, – говорится в Сообщении Чрезвычайной комиссии, – отбирали верхнюю одежду и обувь, и они должны были даже зимой ходить босиком. За время существования лагеря через него прошло не менее 300 тысяч военнопленных, из них около 200 тысяч советских и 100 тысяч польских, английских, французских, бельгийских и греческих военнопленных».

Наиболее распространенным методом истребления советских военнопленных в Ламсдорфском лагере была продажа заключенных для работы на предприятиях различных германских фирм, где их беспощадно эксплуатировали до полной потери сил и смерти.

В отличие от многочисленных германских «бирж труда», где «уполномоченные» Заукеля продавали угнанных в немецкое рабство советских граждан немецким хозяйчикам «в розницу», в Ламсдорфском лагере была организована «оптовая» продажа предпринимателям военнопленных, сформированных в «рабочие команды». Таких «рабочих команд» в лагере было 1011.

Я совсем не хочу сказать, что режим, созданный немцами в отношении британских, французских или других военнопленных, отличался мягкостью или гуманностью и только советских военнопленных администрация лагеря уничтожала, применяя для этого различные преступные методы. Отнюдь нет. Лагерь в Ламсдорфе, по существу, преследовал цель уничтожения военнопленных без различия их национальности или гражданства. Однако и в этом «лагере смерти», в этих тягчайших условиях, созданных для военнопленных всех национальностей, немецкие фашисты, совершая преступления против человечности, верные принципам своих «теорий», создавали особо мучительные условия для советских людей.

Я предъявляю Суду в кратких извлечениях серию документов, изъятых из архива этого лагеря и предъявляемых трибуналу в подлинниках. Все эти документы указывают на явную