ПТБ или повесть о противотанковой батарее - Борис Геннадьевич Цеханович

Я развёл молча руками, как бы показывая, что ничего не имею против, но: приказ есть приказ.

В повисшем молчании с нар неторопливо слез Кушмелёв-младший и, не стесняясь, подошёл к нашему столу. Не спеша и удобно уселся на ящик, заменяющий стул, и в гробовой тишине спокойно налил в стакан спиртное из отцовской бутылки. Уверенно взял в руки стакан, покрутил его в пальцах и насмешливо посмотрел на меня сквозь стекло и прозрачную жидкость.

Я внутренне подобрался: - Если этот наглец, выпьет сейчас водку - не посмотрю, что рядом с ним его отец – врежу ему так, что мало не покажется, но покажу кто в батарее хозяин. Теперь-то понятно, чего он шушукался с солдатами. – Эти мысли как молнии мелькнули у меня в голове и я приготовился к схватке. Также насторожились и внутренне подобрались замполит с техником, а солдат опять насмешливо посмотрел на меня и потом решительно пододвинул ко мне стакан.

- Товарищ майор, мы тут между собой обсудили всё, что вы сказали нам на построении и решили. «Сухой закон» на вас и офицеров батареи не распространяется, ну а мы уж больше пить не будем. Так что пейте на здоровье, - солдат ещё ближе пододвинул ко мне стакан, встал из-за стола и вернулся на нары. Павел Павлович смущённо хмыкнул, быстренько налил себе, технику и отцу Большакова.

В течение часа мы сидели за столом, потихоньку выпивали. Я рассказывал Кушмелёву о том, как мы готовились и воевали. Солдаты сидели на нарах и тоже с любопытством прислушивались к моему рассказу о боевых действиях полка.

В конце рассказа я вытянул из-за кровати пулемёт: - Ну, и в дополнении ко всему сказанному, на время пребывания в батарее вы, товарищ майор, подчиняетесь всем моим приказам и за вами закрепляется пулемёт. Пользоваться умеете?

Павел Павлович подтянул к себе пулемёт и стал задумчиво его рассматривать: - В принципе знаю, но нужно дополнительное занятие. - Через пять минут он и Кирьянов с увлечением разбирали и собирали пулемёт, щёлкали затвором. Павел Павлович вскидывал навскидку и пытаясь прицеливаться, водил стволом пулемёта из стороны в сторону опустив его на уровень бёдер, пока не выбрал положения из которого было удобно стрелять и держать оружие.

- А пострелять можно? – Возбуждённо спросил он.

- Завтра. Завтра, Павел Павлович, замполит выведет на передок там, и постреляете. А пока ночь отдежурите без стрельбы.

На следующий день надеялся, что Халимов за трупами приедет до приезда делегации на батарею, но получилось всё по-другому. В одиннадцать часов загудели двигатели и к командному пункту батареи подкатило несколько машин с комитетом солдатских матерей. Они привезли с собой телеоператора и теперь гурьбой ходили по расположению командного пункта, который с радушием показывали солдаты батареи. Женщины вникали во все стороны жизни подразделения, расспрашивали о еде, о бане, о командирах. О взаимоотношениях в батарее между солдатами, между солдатами и офицерами, и о многом другом. Как бы мы не готовились, но когда приехала делегация на батарею, солдаты выскочили к ним и сейчас несколько из них разговаривали с женщинами чумазые и грязные. Слушая их ответы, мне было неудобно за их внешний вид перед женщинами, но те как будто и не замечали этого.

В этот-то момент и появился Ренат Халимов со своей похоронной командой. Из-за спины подошёл ко мне и спросил, где лежат трупы чеченцев. Поморщившись от несвоевременности вопроса, попросил, чтобы он немного подождал, пока не уедут из батареи женщины.

- Боря, я не могу ждать. У меня через сорок минут встреча с чеченцами на перекрёстке у Будулаева, я и так к тебе в последнею очередь приехал.

Я тяжело вздохнул и попросил его подождать пять минут, пообещав что-нибудь придумать. Сам же оглядев расположение, живо предложил телеоператору снимать солдат, которые хотят передавать привет своим родителям и близким на фоне зелёнки за дорогой. Все с энтузиазмом согласились и мы перешли дорогу, а я развернул солдат так, чтобы делегация и журналисты к расположению стояли спиной. Халимов поняв мой манёвр, сразу же, как все повернулись спинами, махнул рукой машине с прицепом, которые стояли поодаль.

Машина на тихом ходу подъехала к автобусной остановке. Через откинутый заранее задний борт виднелись тела двадцати боевиков сваленных кучей в прицепе. Несколько проштрафившихся бойцов, в резиновых перчатках, быстро подняли тела двух боевиков и закинули их в прицеп. Машина, сделав медленно разворот, ушла за мост за расстрелянной семьёй боевика. Я перевёл облегчённо дух, теперь даже если кто-то из делегации и повернётся, то ничего не сможет рассмотреть на таком расстоянии. А через пять минут в двадцати метрах от меня вновь остановился Ренат и знаками стал показывать, что после такой работы он бы не прочь навернуть грамм сто коньяка. Но я отойти не мог, поэтому тоже знаками показал, чтобы он эти сто грамм сам налил себе в моей землянке.

Делегация вскоре собралась и уехала, а я облегчённо перевёл дух. Посещение женщинами и журналистами прошло без сучка и задоринки. Солдаты, обмениваясь впечатлениями, разошлись по взводам и жизнь в батарее вновь наполнилась повседневными заботами и проблемами. Ночью, уже под утро внезапно вспыхнула стрельба в районе взводного опорного пункта восьмой роты, который встал на стыке полков. Мы переполошились, развернулись в ту сторону, но стрельба как вспыхнула, также внезапно и прекратилась. Утром пришёл оттуда Толик Соболев: кто-то пытался пробраться в нашу сторону со стороны Грозного и наткнулся на пехоту. В результате скоротечного боя с обеих сторон потерь не было. Неизвестные отошли обратно.

Одновременно с бурятской делегацией приехала группа телевизионщиков с Екатеринбурга: с четвёртого канала. Они тоже объезжали подразделения полка и им порекомендовали заглянуть в противотанковую батарею. Встретили мы их хлебосольно, сразу же усадили за стол с коньяком. А потом телевизионщики стали снимать позиции батареи и только офицеров, прапорщиков потому что мы все были с Уральского региона, в котором и будут потом показывать этот документальный фильм. Дали возможность пострелять журналистам практически из всех видов оружия, что было в батарее, чему они были особенно благодарны. Но больше всего им понравилась моя ракетница, выполненная