Горячая точка - Борис Геннадьевич Цеханович

…Вновь зашипела радиостанция, отвлекая меня от неприятных воспоминаний и через минуту Сабуров сообщил: – Теперь Ошкерелия с Командующим общается и просят тебе передать, что Коробко в гневе…

– Вот суки, рука об руку работают. Валят, валят ведь целенаправленно….

С полковником Ошкерелия у меня тоже не сложились отношения. Он выпусник Тбилиского артиллерийского училища – я тоже артиллерист. Поэтому была большая доля вероятности найти общий язык в наших взаимоотношениях. Но – этого не случилось.

Невысокого роста, толстенький, многословный, а лучше сказать многоречивый, Ошкерелия считал себя умнее и хитрее всех русских миротворцев, очень гордился своей «Высокой» должностью главного военного наблюдателя от Грузии, поэтому с самого нашего знакомства глядел на меня свысока и с пренебрежением. Подумаешь артиллерист…, да ещё майор – а я вот полковник и Главный военный наблюдатель страны. А когда МГБист Николай Николаевич сказал ему, что я полковник ГРУ, то Ошкерелия в это сразу поверил и одновременно это его и уязвило. Всё-таки полковник ГРУ это тебе не какое-то ХУХРЫ-МУХРЫ. Теперь целью грузинского полковника стало публичное разоблачение меня. Доказать, что мои артиллерийские эмблемы и рассказы об артиллерии лишь простое прикрытие.

Как-то раз, узнав, что я еду с проверкой на 310 блок-пост в населённый пункт Пахулани, он приехал туда буквально следом за мной в сопровождение нескольких журналистов. Помимо этого он заранее договорился с абхазской стороной и в этот же момент со стороны Абхазии также подъехали представители абхазских силовых структур и администрации Гальского района.

Достав из багажника артиллерийскую буссоль ПАБ-2а, Ошкерелия всё это сложил к моим ногам и с ходу предложил проверить правильность координат блок-поста.

Надо сказать справедливости ради, что данный блок-пост изначально был выставлен с ошибкой и не на самой условной линии границы между Грузией и Абхазией, как договаривались, а в семидесяти метрах от условной линии границы на Абхазской стороне. То есть получалось, что грузинский военный наблюдатель, иностранный военнослужащий, находился на территории чужого государства. Поэтому в адрес грузина постоянно сыпались угрозы и существовала реальная опасность его физического уничтожения. Или захвата в плен. Что создавало вокруг деятельности русских миротворцев на этом посту атмосферу нервозности, напряжения и опасности в данном месте. Этим и воспользовался Ошкерелия.

Принимая мужественные позы, как ему казалось и, играя перед камерами снимающих журналистов, он сунул мне в руки футляр с буссолью, треногу и небрежно распорядился: – Товарищ майор, сделайте пожалуйста привязку блок-поста и определите на сколько метров блок-пост углубился на территорию Абхазии.

Ошкерелия был на сто процентов уверен, что как ГРУшник я не умею пользоваться арт. буссолью и сейчас буду вот так ярко разоблачён. Он в этом даже не сомневался и считал, что в вечерних новостях сегодня он будет главным героем.

Внутренне ухмыляясь, я оглядел окружающие окрестности: окраину Богом забытой деревни Пахулани, ряд обшарпанных домов вдоль пыльной улицы, убогий деревенский стадион, кучку небритых и поддатых аборигенов, с любопытством разглядывающих приехавших, зелёные холмы на Абхазской стороне и самих абхазов, ожидающих результатов замера и дальнейших переговоров. Что ж пора было ставить зарвавшегося полковника на место.

– Господин полковник, раз вы привезли сюда буссоль, значит у вас есть артиллерийский круг и линейка, а также дальномерная рейка входящая в комплект данного прибора. И карта тоже бы не помешала.

Ошкерелия с лёгким удивлением, не ожидавшим определённых познаний от полковника ГРУ, медленно протянул: – Есть…, сейчас дам….

Одного беглого взгляда на карту мне хватило и дальше я уже блестяще выполнил несколько нормативов. Выполнил с показной небрежностью, но быстро и точно, как и положено любому артиллеристу, прослужившему в войсках 25 календарных лет. Сначала расставил буссоль и произвёл её ориентирование по сторонам света с помощью магнитной стрелки, ввёл поправку. Мой любимый норматив, который перекрыл на пятьдесят процентов. Затем снял несколько дирекционных углов и один из солдат блок-поста шустро сбегал с дальномерной рейкой на ближайшую контурную точку, до которой я снял дальность и угол. Несколько манипуляций с картой, с кругом, линейкой и аккуратно нанёс точку на карте. Все мои действия и манипуляции скрупулёзно снимались на несколько камер, под объективами которых я спокойно доложил Ошкерелии и подошедшим представителям абхазов: – Господин полковник, товарищи представители, произведённая мною топогеодезическая привязка существующего блок-поста номер 310 показала, что данный блок-пост действительно находится в семидесяти двух метрах от условной линии границы между Абхазией и Грузией на территории Абхазии как по карте, так и на местности.

Я сделал паузу, давая возможность высказаться Ошкерелии, на которого журналисты сразу же повернули камеры ожидаю обещанных разоблачений. Но полковник уже в процессе моей работы с артиллерийским прибором понял, что разоблачения не будет и ему теперь надо достойно выходить из глупого положения, в которое он загнал сам себя благодаря своей самонадеянности. Ошкерелия сурово сдвинул свои брови и сделал вид, что проверяет мои расчёты. Начал крутить карту и пристально разглядывать контурные точки, надеясь найти хоть какую-то ошибку, но ошибки не было и он был вынужден также констатировать факт нахождения блок-поста на территории Абхазии. Но скандал нужен был, поэтому Ошкерелия ринулся в атаку и сразу же обрушился с критикой и угрозами в адрес абхазских силовиков, которые якобы делают всё для того, чтобы уничтожить грузинского военнослужащего волей судьбы оказавшегося в незавидном положении.

Абхазы молча и спокойно выслушали гневную тираду грузинского представителя и, не поддавшись на провокацию, не повышая голос, предложили своё видение решения данного вопроса: – Если грузинская сторона так печётся о жизни своего военнослужащего, то пусть спокойно перенесут блок-пост на семьдесят два метра и поставят его там, где он изначально должен быть.

На что полковник с апломбом и с экспрессией в голосе заявил, что блок-пост – где стоял там и будет стоять.

Журналисты продолжали стрекотать телекамерами, всё ещё ожидая хоть какого-нибудь скандала, но скандала не было – абхазы вели себя достойно, я не прокололся и лишь грузинский представитель не по делу кипятился. Выслушав очередную чушь со стороны Ошкерелия, и дождавшись паузы, я спокойно заявил в объективы камер: – Российские миротворцы, рассмотрев данную ситуацию, предлагают следующее. Раз ошибка при выставлении блок-поста была обоюдная, то всё финансирование по переносу блок-поста должно быть разделено на три равные части. Весь объём работ оценивается в 15 тысяч долларов (я практически с потолка и наугад взял данную сумму – очень уж она мне понравилась), поэтому Российская сторона готова внести свою долю в пять тысяч долларов. Как смотрит Грузинская сторона и Абхазская сторона на