Созвездие Лубянки. Люди и судьбы - Андрей Юрьевич Ведяев

своей целью раскрытие существующих организаций или группировок, выявление ведущейся контрреволюционной или шпионской работы, но отнюдь не для вызова к такого рода деятельности кого-либо, что преследуется законом и принципами контрразведывательной работы».

Благодаря «Тресту» чекисты были в курсе всех основных контрреволюционных и шпионских акций белоэмигрантских организаций и западных спецслужб. Информацию, полученную КРО, реализовывали территориальные органы ОГПУ на местах. Так, в 1924 году на территории одного только Западного военного округа было задержано до сотни крупных агентов иностранных разведок.

Одним из опаснейших врагов советской власти был Борис Савинков. Единственной наживкой, на которую можно было его поймать – это предложить ему занять пост руководителя крупной контрреволюционной организации, будто бы существующей в Москве в лице МОЦР. Так было положено начало операции, вошедшей в историю под названием «Синдикат‑2». Савинкову от лица «соратников» предложили немедленно приехать в Россию, чтобы возглавить организацию в решающий момент её перехода к активным действиям на всей территории СССР. Последняя фраза была сочинена Артузовым с тонким проникновением в психологию Савинкова. В ней был скрытый намёк, что отказ приехать в СССР накануне больших событий будет воспринят как проявление трусости. А для Савинкова это было равносильно политической смерти.

В начале августа 1924 года Савинков через Вильно нелегально приехал в СССР и был арестован в Минске вместе со своей последней возлюбленной Любовью Ефимовной Дикгоф и её мужем. В тот же день они были доставлены в Москву. Всю дорогу Савинков молчал, и только во внутреннем дворике здания на Лубянке, выйдя из автомобиля и оглядевшись по сторонам, сказал:

– Уважаю ум и силу ГПУ!

Всего одиннадцать дней понадобилось Артузову, чтобы склонить Савинкова к сотрудничеству со следствием, публичному раскаянию и разоблачению происков международного империализма и белой эмиграции в отношении СССР. 27–29 августа 1924 года в Военной коллегии Верховного суда СССР состоялось слушание по делу Бориса Викторовича Савинкова. Процесс был открытый. По всем пунктам предъявленных ему обвинений Савинков признал свою вину.

В заключительном слове он заявил: «Граждане судьи! Я знаю ваш приговор заранее. Я жизнью не дорожу и смерти не боюсь. Вы видели, что на следствии я не старался ни в коей степени уменьшить свою ответственность или возложить ее на кого бы то ни было другого. Нет. Я глубоко сознавал и глубоко сознаю огромную меру моей невольной вины перед русским народом, перед крестьянами и рабочими. <…> Как произошло, что я, Борис Савинков, друг и товарищ Ивана Каляева и Егора Сазонова, сподвижник их, человек, который участвовал во множестве покушений при царе, в убийстве великого князя Сергея и убийстве Плеве, как случилось так, что я сижу здесь на скамье подсудимых и вы, представители русского народа, именем его, именем рабочих и крестьян судите меня? За что? За мою вину перед крестьянами и рабочими. <…> После тяжкой и долгой кровавой борьбы с вами, борьбы, в которой я сделал, может быть, больше, чем многие и многие другие, я вам говорю: я прихожу сюда и заявляю без принуждения, свободно, не потому, что стоят с винтовками за спиной: я признаю безоговорочно советскую власть и никакой другой. И каждому русскому, каждому человеку, который любит родину свою, я, прошедший всю эту кровавую и тяжкую борьбу с вами, я, отрицавший вас, как никто, – я говорю ему: если ты русский, если ты любишь родину, если ты любишь свой народ, то преклонись перед рабочей и крестьянской властью и признай ее без оговорок»…

Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Савинкова к высшей мере наказания – расстрелу. Верховный суд ходатайствовал перед Президиумом ЦИК СССР о смягчении приговора. Ходатайство было удовлетворено, расстрел заменён лишением свободы на 10 лет. Однако, не зная этого, 7 мая 1925 года Савинков выбросился из окна пятого этажа здания на Лубянке, воспользовавшись отсутствием оконной решётки в комнате, где он находился по возвращении с прогулки.

На другой день после окончания сенсационного суда над Савинковым председатель ОГПУ СССР Феликс Эдмундович Дзержинский справился у Артура Христиановича Артузова:

– Как с Рейли? Пока не ответите на этот вопрос – покоя вам не будет. Буду спрашивать назойливо и требовательно. Беспокойно вам будет, ибо он покоя нам не дает.

Сидней Рейли (Sidney George Reilly), который родился, согласно досье ГПУ, 24 марта 1874 года в Одессе и при рождении получил имя Зигмунд Маркович Розенблюм, был международным авантюристом и агентом английской разведки SIS (кодовое имя ST-1), одним из прототипов Джеймса Бонда, консультантом Уинстона Черчилля по русским вопросам и главным организатором тайной войны против советской власти. Он писал, что большевики – «раковая опухоль, поражающая основы цивилизации», что «человечество должно объединиться против этого полночного ужаса».

В начале 1918 года Рейли прибыл в составе союзнической миссии в Мурманск и Архангельск. В феврале 1918 года он появился в Одессе в составе союзнической миссии Джозефа Бойля, в которую входил другой известный разведчик, Джордж Хилл, впоследствии учитель Кима Филби. Миссия вела переговоры о перемирии между румынским правительством и частями красных в Бессарабии и добилась возвращения румынскому правительству ценностей, эвакуированных в Москву во время Первой мировой войны. Одновременно Рейли занялся организацией в Одессе агентурных сетей с внедрением в круги красных комиссаров. По некоторым данным, здесь он сблизился с Яковом Блюмкиным и впоследствии спланировал убийство в Москве германского посла графа фон Мирбаха, поскольку Англия была заинтересована в продолжении войны России с Германией.

В начале марта 1918 года Рейли прибыл в Петроград и был прикомандирован к военно-морскому атташе капитану Кроми (Francis Newton Allan Cromie), а затем к главе специальной британской миссии при советском правительстве Брюсу Локкарту (Sir Robert Hamilton Bruce Lockhart) и вместе с ним организовал «Заговор послов». Заговорщики пытались подкупить находившихся в Москве латышских стрелков, охранявших Кремль, чтобы арестовать участников заседания ВЦИК вместе с Лениным, денонсировать Брестский мир и продолжить войну с Германией. Два полка латышей планировалось отправить в Вологду на соединение с высадившимися в Архангельске английскими войсками, чтобы помочь их продвижению к Москве. Для этого Рейли передал командиру 1‑го лёгкого артдивизиона Латышской стрелковой советской дивизии Эдуарду Петровичу Берзину (Eduards Bērziņš), подставленному чекистами, 1 200 000 рублей (для сравнения: зарплата Ленина составляла 500 рублей). В июне 1918 года Рейли передал пять миллионов рублей для финансирования Национального и Тактического центров. Он же координировал левоэсеровский мятеж 6 июля 1918 года в Москве. Вполне возможно, что за покушением на Ленина 30 августа 1918 года в Москве также стоит Рейли.

В ноябре 1918 года в Москве Рейли, который бежал из России после разоблачения «Заговора послов», был