Кузя - Виктор Александрович Блытов

– Порыбалить бы сейчас! – размечтался Миронов.

– Мы слишком хорошая приманка для этого, чтобы Бексултанов отказался нанести по нам удар, – прервал его размышления Николай Николаевич, – дальность стрельбы РСЗО «Град» от трех до сорока километров. Если бы нам удалось захватить этот «Град». Это в корне изменило бы ситуацию. Как думаете?

Лихошерст оживился, взял в руки карту, стал ее изучать.

– Для точной стрельбы им необходим корректировщик. «Град» сделан на базе трехосного «Урал-4320», но по песчаной степи он не пройдет, может только по дороге. Переход из походного положения в боевое – 3,5 минуты. Залп сорока 122 мм снарядами может осуществляться в течении 20 секунд. Экипаж машины – 3 человека, плюс охрана, – пояснил он.

– Это очень серьезно, Николай Николаевич. Мы не можем допустить, чтобы этот «Град» дал по нам хотя бы один залп! – сказал, задумавшись, Миронов, – охрана «Града» должна быть серьезная. Но и мы не лыком шиты. Наша разведка не хуже их.

– Это точно! – сказал Николай Николаевич, – а пока команда разжигать костры, искать хворост, ловить рыбу тоже можно. Не помешает и ставить палатки. Второй и третий взводы – на ближнюю охрану лагеря!

Суворов выдал всем позывные для дальнего и ближнего охранения. Достав из кармана бумажку, он зачитал:

– Реперные точки для определения координат, от которых измерять свое положение по вашим картам – церковь в станице Наурской – 1 и церковь в станице Савельевской – 2.

Собранные офицеры записывали в блокноты позывные, пароли, условные сигналы.

Красное солнце закатилось за озеро и дальние холмы бескрайней степи, высвечивая красноватым цветом курганы.

– К большой крови! – сказал Миронов, вытаскивая очередную рыбину подошедшему Николаю Николаевичу. Вздохнув, посмотрел на часы и проверил включена ли рация, висевшая на плече.

– Семенов! Корректировщики перед нами! Вон за курганом спрятали джип и наблюдают в бинокли за нашим лагерем, огоньки сигарет светятся в темноте, – показал Кузьма Семенову.

Тот лишь поморщился, взял бинокль с системой ночного видения и начал разглядывать указанный Семеновым курган.

– Их трое, – прошептал Семенов на ухо Кузьме.

– Как только передадут по рации координаты лагеря сразу берем их. Павленко, сразу передавай Носову «Гвоздику» от «Мансура». Понял? Пусть поторопятся!

– Понял! – пробурчал Павленко, – а кто их брать будет?

– Я! – тихо сказал Кузьма.

– Можно я с вами?

– Нет, нельзя! – ответил Кузьма.

Он весь напрягся, собрался.

– Что, Аркадий Николаевич, тряхнем стариной? – улыбнулся он.

Тот, лежа, выпрямился немного, размял суставы и сказал:

– А, что? Пожалуй, что можно!

Кузьма повернулся назад, оглядел свое воинство, но никого не увидел. Он знал, что многие лежат на соседних холмах и переживают за них.

– Даже и шумнуть немного можно, все равно не услышат. Пошли вместе, Аркадий Николаевич и Павленко вперед! Ковтун остается за старшего! – прошептал Кузьма, – путь передаст Носову, что готовность к исполнению «Гвоздики» пять минут после сигнала от «Мансура». Пусть заводятся!

И он заскользил вперед по песку. За ним поползли вперед Семенов и Павленко. Ползли, прикрываясь от корректировщиков, лежавших на холме, их же машиной. Когда они подползли к машине, выделявшийся на фоне светлых песков темным пятном, в лагере начали заводить БТРы, видимо, получив команду Ковтуна.

Было слышно, как бандиты о чем-то оживленно заспорили на своем, похожем на клекот орлов, гортанном языке и один из них, вскочив, быстро побежал к машине.

– Ага, бежит передавать изменение обстановки! Понятно. Я встречаю его! А вы держите на прицеле тех двоих!

Корректировщик, почти подбежавший к машине, хотел открыть дверь, как был сбит с ног Кузьмой и взят на болевой прием. Рука Кузьмы надежно прикрыла его рот.

Он был небольшого роста, в зеленой камуфляжной куртке и зеленой вязаной шапочке, с еле растущей грязной свалявшейся бородой. От него пахло несвежим телом.

Кузьма аж весь передернулся, но наклонился над ухом и тихо прошептал:

– Сверну шею, если дернешься! Что ты должен был передать? – и Кузьма тихо отпустил руку ото рта.

– Ахмет сказал передать, что лагерь снимается, чтобы не стреляли до выяснения обстановки.

– Понятно! – ответил Кузьма и коротким ударом по шее вырубил корректировщика, потом, взяв его за шиворот, отволок за машину, где лежали Павленко и Семенов.

– Рот ему заткни, руки свяжи и кляп воткни, дабы не орал! – тихо прошептал он Павленко, – и по рации передай Ковтуну – исполнить «Гвоздику» от «Мансура» срочно!

За холмами раздался рокот машин и БТРов. Видимо, они начали движение.

Лежавшие на крае кургана два оставшихся корректировщика повернулись к машине и что-то закричали, видимо, первому, потом один вскочил, вытащил из кобуры пистолет и, что-то крича по-чеченски, быстро побежал к машине.

– Держи на прицеле второго! – показал Семенову на оставшегося у края кургана Кузьма. Когда машина прикрыла этого от третьего, Кузьма поднялся, как на пружинах, и вышел практически вплотную к подбежавшему.

– Ты Ахмед? – спросил он по-русски.

– Я! – ответил тот удивленно.

Но когда его рука дернулась за пистолетом, Кузьма одним ударом вырубил и его.

Он также был небрит, в такой же камуфляжной форме, как и первый, но уже с более большой бородой.

– Кончай того бармалея! – приказал он Семенову и тот, подняв автомат Павленко, тщательно прицелившись, выстрелил в третьего.

Было видно, как тот завалился беззвучно набок.

На фоне рева машин выстрел был практически не слышен.

– Вяжи и этого! – приказал Кузьма Павленко, – и обоих в машину на заднее сидение. Обыщите их, чтобы не было сюрпризов. Ножи, гранаты, пистолеты, рации – все отобрать!

Павленко вывернул им карманы, нашел у каждого ножи, один револьвер и пять гранат.

Кузьма сел за руль и завел машину. Она послушно завелась.

Он подошел к краю, где лежал убитый боевик и посмотрел на лагерь, который уже практически опустел и теперь были видены в темноте только огни костров. Темным тюком лежало тело третьего чеченца.

Кузьма вернулся, сел на переднее сидение, посмотрел на обоих чеченцев, с испугом и злобой косящихся на него.

Павленко побежал обыскивать убитого третьего.

– Будем говорить или за ним? – сказал Кузьма Ахмеду, когда Павленко спихнул с холма тело третьего.

– У этого еще были три гранаты и револьвер! – сказал Павленко, подходя к машине.

– Ладно, идите, Микола, в свои машины с Семеновым. А я с этими поеду один.

Семенов с недоумением посмотрел на Кузьму.

– Так, может, кого вам прислать? – спросил Семенов.

– Не надо, я и один справлюсь! Вы давайте догоняйте наших. Вы должны стать передним охранением.

Когда Семенов и Павленко, забрав все оружие, ушли, Кузьма улыбнулся и опять повернулся к