Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 16. Анатолий Трушкин - Анатолий Алексеевич Трушкин

Больше, конечно, не вру, а обещаю. Жене ни с того ни с сего пообещал шубу норковую к Восьмому марта, теще обещал достать путевку на Гавайские острова, тестю — воблу. Правда, все это я им обещал первого апреля.

В семье все стали мне врагами, я начал опасаться за свою жизнь и, наверное, погиб бы, но вовремя попал под асфальтовый каток.

Он на меня наехал. Не наехал, а чуть придавил, но я испугался до смерти, и вранье из меня вылетело. В семье был объявлен праздник, гуляли два дня, я вернулся к нормальной жизни.

Лектор руками развел, говорит:

— Я верю… только в то… что вы побывали под катком. А в плане науки здесь не все чисто.

Я ему говорю:

— Я сам понял, что что-то здесь не чисто, потому что на третий день после катка я у дочери украл рубль, а деньги у меня были. На четвертый день соседка на секунду зазевалась, оставила у двери авоську с картошкой — я упер. Своей картошки у нас навалом.

Но! Я не просто начал воровать, я еще начал учить всех жить — открылись сразу две способности. Мог это делать одновременно. Больше всего любил учить насчет того, что воровать нельзя, нехорошо.

Жена хотела свести меня к врачам, потом говорит:

— Пойди сперва узнай, кому принадлежит каток.

Катка на том месте уже не было, я только узнал на всякий случай, кому принадлежит дом, возле которого меня придавило… ЦК КПСС!

Жена, как узнала, упала в обморок, потому что, как она потом объяснила, в этом случае ко врачам идти бесполезно, это неизлечимо.

И действительно, не зря она в обморок падала — жизнь в семье изгадилась. Дети обедают, боятся отвернуться на секунду — без куска останешься.

Я принял решение покончить с такой жизнью. Ночью вышел на шоссе, и первой же машиной вдарило меня об асфальт так! Машина, кстати, даже не остановилась — вдарило меня так, что уже в больнице, как только вернулось сознание, я стал все раздавать людям: врачам, сестрам, нянечкам, больным, посетителям.

Жена плакала от счастья, несла и несла из дома — дескать, раздавай, только не воруй.

И я сам повеселел, разговорчивый стал… Но на пятый день сосед по палате говорит:

— Что это ты… о себе ни слова, а других замучил — расспрашиваешь, расспрашиваешь — и где родился, и кто родители, и чем занимаются?

Я помертвел от догадки. Сестра моя срочно забрала детей к себе, тесть с тещей исчезли бесследно, жена ходила в маске, чтобы я ее реже узнавал.

Но вчера она прибегает:

— Нашли тех, кто сбил тебя. Вроде это крупные бизнесмены.

То есть, когда я расспрашиваю, я не выпытываю, я налаживаю деловые контакты. То есть скоро мы должны разбогатеть.

Лектор вскочил, кричит:

— Разбогатели вы?

Я говорю:

— Нет.

Он говорит:

— Вот видите! Я же предупреждал: или чистая случайность, или нечистый эксперимент!

И опять что-то про редких идиотов, что здесь он ошибся, что, оказывается, они встречаются сейчас гораздо чаще, чем он думал.

Но меня это не касается. А я сам вот что думаю:

«Не разбогател потому, что недавно сбило. А насчет случайности — может быть. Может быть, и случайность. Скорее всего так и есть».

НО ЧТО ИНТЕРЕСНО! — Я ДОКОПАЛСЯ — МУЖ У ТОЙ ЖЕНЩИНЫ, КОТОРАЯ ВИДИТ ОДИН СКЕЛЕТ, — РЕНТГЕНОЛОГ!

Реализм

Начальник тюрьмы майор Корчагин, был в оторопи. Он только что прочел заявление заключенного Позорнова, которое заканчивалось словами «…так как хочу быть в первых рядах строителей коммунизма».

Через пять минут в кабинет к нему ввели Позорнова.

— Сам писал?! — выпучив глаза, спросил майор.

— Ну.

— Ты же в тюрьме сидишь!

— Ну.

— Фальшивомонетчик!

— Ну и что?

— Жулик! Аферист! Тварь!! И мы с тобой будем состоять в одной партии?!

— Ну… — Позорное сплюнул и развил мысль. — Из партии-то сейчас, как из тюрьмы… Вас всего двое осталось, вы и опер, даже ячейки не получается. А со мной будет трое! Но у меня условие. Секретарем меня, чтобы потом льгота была — отдельная камера.

Он осекся — Корчагин тянулся к кобуре.

Позорнов выскочил из кабинета.

От пережитого в виске стучало. Корчагин замер, задремал. Ему виделось, что примеру Позорнова последовали другие заключенные, и вот уже у него в тюрьме все коммунисты. Самая сильная первичная организация среди тюрем Союза. Вот уж тюрьма на правах райкома партии, обкома, ЦК КПСС. Вот уже он совмещает посты Генерального секретаря и начальника тюрьмы. Уже не коммунистов не привлекают к ответственности, сажают везде по всей стране только коммунистов. И вот… тюрьма выдвигает его на пост Президента.

Корчагин отогнал сон, нажал на кнопку селектора.

— Вот что, — сказал он полушепотом, когда они с Позорновым остались вдвоем, — давай поговорим как коммунист с коммунистом.

— Я передумал, — отрезал Позорное, — товарищи в камере со мной сидят… за совращение малолетних, сказали, уважать тебя перестанем. А мне еще сидеть и сидеть.

Позорнов вышел. Корчагин потянулся к кобуре.

Поговорили

(сценка)

Действующие лица:

ПЕРВЫЙ.

ВТОРОЙ.

МАЛЬЧИК.

На сцене Кремль. Под Кремлем сидит Мальчик, худой и грязный. Справа появляются Первый и Второй.

ПЕРВЫЙ. Важно не только начать обещать. Надо обещать круглые сутки. И не важно что.

ВТОРОЙ. Чтобы люди верили нам, мы теперь обещаем отсечь себе руки, если что не так.

ПЕРВЫЙ. Я вам откровенно скажу: мало одних рук. Обещайте отсечь себе еще что-нибудь. Посоветуйтесь с товарищами, с женой.

ВТОРОЙ. Мальчик какой-то!

ПЕРВЫЙ. Ну, как взглянуть. С одной стороны мальчик, а с другой — это ведь наш народ… Грустный что-то.

ВТОРОЙ. Палец сосет.

ПЕРВЫЙ. С чего бы это у нас народ палец сосал? Что бы это могло значить?.. Это значит, что ему сейчас важней всего встреча с руководством. (Гладит народ по голове.) Ты кого больше любишь, Горбачева или Павлова?

Народ пукает.

Горбачева.

ВТОРОЙ. А по-моему, он сказал: Павлова.

ПЕРВЫЙ. Да нет, Горбачева. Надо же уметь слушать голос народа. И надо уметь общаться с народом. (Достает текст, читает) Товарищи, надо потерпеть еще немного. Все у нас будет, уверяю вас: и свой хлеб, и свой картофель. Детское питание наладим. Со стариками можем не успеть. Так они уже привыкли без питания.

Народ пукает.

И это будет. Обещаю. Беру под личный контроль. Конечно, мальчик, тебя сейчас больше всего интересуют международные отношения. Мы