Макароны по-флотски - Виктор Евгеньевич Рябинин

пребывания, а Ивана прикрепили к шефской делегации, состоящей на 75 процентов из молодых женщин, в качестве офицера связи. И тут случилось непредвиденное: одна гостья по имени Ника, как говорится, положила глаз на Ивана и на протяжении всех трех дней пребывания в Североморске оказывала ему активные знаки внимания. Самое неприятное произошло вечером воскресенья. Побывав на приеме шефских делегаций в Доме офицеров и щедро отметившись на фуршете, Ника и другие члены делегации захотели потанцевать на дискотеке, которую по традиции в День ВМФ устраивали на Приморской площади Североморска. Отказать гостям было невозможно, а подвыпившая Ника, несмотря на увещевания и осуждение подруг, вела себя безобразно: вешалась на шею Ивану, лезла целоваться, при этом стараясь выглядеть сексуальнее, для чего постоянно расстегивала кофточку. В этот момент кто-то из «доброжелателей», относящихся к категории подруг жены, сделал пикантный снимок. Когда из отпуска вернулась супруга Антонова, ей тотчас же передали компрометирующие фото. Разразился скандал, получивший продолжение в качестве подачи заявления на развод.

Иван хорошо понимал, что последует дальше, но последствия его не сильно пугали. Было обидно, что из-за сущей ерунды не только распадается семья, но по неписаным правилам, установленным Кнуровенским, он перейдет в разряд бесперспективных офицеров, на карьере которых можно смело ставить жирный крест. Скрыть свой развод также представлялось невозможной акцией, потому как ушлому Василию Даниловичу о разводах подчиненных офицеров и мичманов сообщали прямо из ЗАГСа. Но делать было нечего, и потому Иван принялся с тревогой поджидать возвращение из отпуска своего непосредственного начальника, стараясь придумать, как выкрутиться из данной ситуации.

Кнуровенский вернулся в воскресенье, а в понедельник уже с утра шастал по территории бригады, стараясь накопать как можно больше недостатков, чтобы на вечернем докладе у комбрига подольше и побольнее потыкать командиров кораблей носом в эти «сущие безобразия». Дождавшись, когда Василий Данилович завершит сей ритуал и немного успокоится, Иван постучался к нему в кабинет. Вошел и сразу же стал действовать по заранее продуманному плану.

– Василий Данилович, я к вам с докладом… И за советом, – начал Антонов.

Было видно, что шеф немного заинтригован подобным началом разговора, потому как сразу предложил Антонову присесть. Обычно Кнуровенский, чтобы подчеркнуть собственную значимость, любил, чтобы к нему обращались стоя. Иван отметил оказанную честь и уже более смело продолжил:

– Не буду вас обманывать и сразу хочу доложить: у меня не получилось сохранить семью и мы с женой приняли решение развестись…

Судя по тому, что густые брови Кнуровенского поползли вверх, а в глазах появился злой огонек, эта новость могла стать приговором карьере капитан-лейтенанта.

– Я понимаю, что человек, не сумевший найти общий язык с женой в своей собственной семье, не может рассчитывать на успешность работы с подчиненными, – практически процитировал слова начальника политотдела Антонов. – Но случай тут особый: моя жена и ее родственники профессию политработника не считают достойной. Как мне быть в данной ситуации?

– Это как? Почему не считают достойной? Этого не должно быть! Поясни, почему? – Ивану показалось, что его начальник попросту опешил от неожиданности.

– Они говорят, что все политработники – дармоеды, что они ничего не делают. Что все мы работаем по принципу: рот закрыл – рабочее место убрано!

– Довольно! – почти закричал Кнуровенский. – Все это гнусная ложь! Целенаправленные вражеские происки с целью очернить партийно-политический аппарат Вооруженных сил СССР! Антонов, я вам приказываю поскорее развестись с этой женщиной. Вы слышите, я приказываю раз-вес-тись!

Капитан-лейтенант Антонов понял, что расчет оказался верным и теперь его карьере ничего не угрожает. Самое интересное в этой истории заключается в том, что перебесившись, супруга Ивана поняла, что муж любит ее и детей, а все, что произошло, не стоит и ломаного гроша. Она первой сделала шаг к примирению и забрала заявление о разводе. Иван был этому очень рад. Человек, слава Богу, так устроен, что со временем служебный негатив воспринимается с юмором, а то и вовсе забывается. Как правило, помнится только хорошее. Но всякий раз, вспоминая, как Василий Данилович заочно называл его любимую хрупкую супругу «очернителем партийно-политического аппарата Вооруженных сил», Антонов не может сдержать улыбки. Вот такой «полморсос на высидуре» имел место быть…

20.СЕМНАДЦАТЬ БЕРЕМЕННЫХ ТАРАКАНОВ

Атомный подводный крейсер стратегического назначения, именуемый моряками РПКСН, третий месяц находился в районе боевого патрулирования. Три боевые смены, по походному графику «четыре через восемь», сменяя одна другую, несли ходовую вахту в отсеках атомохода. Но против человеческой природы, как говорится, ничего не попишешь. С каждым часом, с каждым оборотом малошумного винта монотонность походного быта давала о себе знать.

Командир субмарины первым почувствовал необходимость небольшой разрядки для экипажа. Как известно, на то и командир. Три четверти похода он проводил на ЦКП, куда стекалась вся информация из отсеков. Она тщательно анализировалась, после чего принимались оперативные решения по управлению суперсовременным подводным ракетоносцем. Пока командир обедал, на ЦКП находился старпом – опытный и способный подменить командира в любом вопросе. Тем более что курс, скорость и глубина – постоянны, а время и точки поворотов все вахтенные рулевые знают наизусть. Если вдруг поступит приказание, из этой позиции в океане атомоход сумеет в кратчайший срок произвести залп баллистическими ракетами, которые уничтожат любого, кто опрометчиво посчитает твою Родину целью. Вот только все труднее бороться с однообразием, которое, как коварный питон, неслышно опутывает кольцами экипаж.

– Нет, составу определенно требуется небольшая встряска-разрядка, чтобы взбодриться – решил командир.

Тут на переборке прямо перед глазами откуда-то вылез длинноусый таракан и парадным шагом засеменил в сторону гарсунки вестовых. Решение созрело мгновенно. Командир связался с ЦКП и приказал старпому вызвать к нему в кают-компанию начальника медицинской службы.

Поскольку врачи ходовую вахту не несут, начальник медслужбы, которого на всех кораблях ВМФ традиционно величают Док, уже забрался в койку, стараясь с огромным уважением отнестись к славным флотским традициям, среди которых адмиральский час – одна из наиприятнейших. Но вот незадача! По корабельной трансляции объявили, что его срочно вызывают в кают-компанию. Приняв вертикальное положение, снова облачившись в одежду и нацепив ПДУ-2, Док без особого энтузиазма поплелся по вызову. Пока шел, твердо продумал месть: если вестовые сотворили какую антисанитарную пакость, типа плохо помытых чашек или тарелок, то он заставит их тренироваться в мытье посуды до самого утра. Но вестовые оказались ни при чем. В кают-компании на своем месте во главе стола сидел командир, и, судя по его чуть нахмуренным бровям, настроение у него было неважное.

– Доктор, вы свои должностные обязанности давно просматривали? – приступил к разговору командир.

– Ежедневно перечитываю и освежаю