Лицо неприкосновенное - Владимир Войнович

Когда председатель Голубев, парторг Килин, а за ними иЧонкин прибыли к месту происшествия, глазам их предстало неповторимое зрелище.Участники митинга, сбившись в один клубок, представляли собой многоголовую,многорукую и многоногую гидру, которая гудела, дышала и шевелила всеми своимиголовами и конечностями, как бы пытаясь вырвать что-то из собственного нутра.Отдельные люди были заметны частично и лишь в перепутанном виде. У председателяколыхнулись на голове редкие волосы, когда он увидел у вылезавшего из кучиСтепана Фролова женские груди, которые при дальнейшем рассмотрении оказалисьпринадлежащими Тайке Горшковой. Две разведенных в стороны ноги в парусиновыхсапогах стремились втянуться обратно, а третья с задранной штаниной, босбя,торчала вертикально в виде антенны и на ней от щиколотки до колена синеларазмытая временем бледная татуировка: «правая нога».

Грустная эта картина дополнялась собаками, которые,сбежавшись со всей деревни, носились вокруг общей неразберихи и отчаянно лаяли.Среди них Чонкин, к удивлению своему, заметил и кабана Борьку, который бегал,хрюкал и визжал больше всех, словно пытался показать себя самой главнойсобакой.

Друга своего и соседа Гладышева Чонкин нашел неподалеку,стоящим над схваткой. Заложив руки за спину, с болью за своих односельчаннаблюдал Кузьма Матвеевич вскипевшие страсти.

– Вот, Ваня, тебе наглядное доказательство, от когопроизошло это животное, которое горделиво называет себя человеком.

Гладышев посмотрел на Чонкина и грустно покачал головой. Тутгидра выплюнула к ногам селекционера полураздавленный кусок мыла.

– Вот из-за чего люди теряют свой облик, – указал Гладышевна предмет всех несчастий и брезгливо поддел его носком сапога.

И пошел прочь, подталкивая объект своего презрения ногами,как бы в научной рассеянности. Но не прошел он и пяти шагов, как сбоку вывернулсякакой-то мальчишка, подхватил на бегу этот жалкий кусок и, уклонившись отжесткой руки селекционера, кинулся наутек.

– Вот она, наша молодежь, – сообщил Гладышев, вернувшись кЧонкину, – наша смена и наша надежда. За что боролись, на то и напоролись. Настрану нападает коварный враг, люди гибнут за родину, а этот шкет последнийкусок рвет у старого человека.

Гладышев тяжело вздохнул и надвинул шляпу на лоб, напрасноожидая от судьбы очередного подарка.