Чертовский переполох - Владимир Пучков

– О Лодимерская земля, я обнимаю тебя! – воскликнул он и вскочил на ноги. – Здравствуй, мой венценосный брат! Буэнос диас! – и гишпанский король заключил растерявшегося Дормидонта в объятия.

Троекратно поцеловавшись, они направились в терем. Впрочем, надолго Дормидонту отлучиться не пришлось. Всего только и успели, что пропустить по кружке Кощеевой настойки и закусить парой малосольных огурчиков. Этого хватило, чтобы славный Теодоро окосел и прикорнул прямо в трапезной, на лавке. В этот момент Дормидонта позвали.

– Едут!

Следующая венценосная особа всем видам транспорта предпочла наземный. Еще издалека раздался торжествующий гудок, земля задрожала, а с некоторых крыш посыпалась черепица. Народ ахнул, раздался, и на площадь вкатил, тяжело ухая и свистя паром, железный пароезд.

Из пароезда выбралась целая делегация в немецких сюртуках и шляпах. Все они были похожи на братьев-близнецов.

– Фридрих, король биварский! – важно возвестил один из близнецов и вежливо расшаркался.

Тотчас раскрылась обитая черным бархатом дверь, и на землю ступил плотный красномордый мужик точно в таком же кафтане, как и его слуги, только башмаки у него были с золотыми пряжками. В зубах Фридрих держал тяжеленную трубку, которая дымила не меньше пароезда. Приподняв шляпу, он вежливо улыбнулся, вынул трубку и сделал вид, что раскрывает объятия.

– О майн Готт! Какой прекрасный погода! Это есть великий символ содружества двух государств, натюрлих! Счастлив видеть мой царственный брудер!

Тут Фридрих шагнул вперед и заключил Дормидонта в умеренные объятия, выдохнув ему в нос клуб вонючего табачного дыма.

От этого дыма Дормидонта неожиданно повело, но он удержался за Фридриха. Биварского короля тотчас потащили в трапезную. Узрев храпящего Теодоро, Фридрих сказал:

– О! – и вежливо сел подальше.

Выпили по кружке кизюмовой настойки и закусили огурчиками. Красное лицо Фридриха покраснело еще больше, а нос и вовсе стал фиолетовый. Дормидонт добавил еще, и Фридрих с большим опозданием понял, что вторая кружка была лишней. На скамейку он прилег рядом с Теодоро, положив тому голову на плечо. А Дормидонт поспешил встречать франкмасонского короля.

Франкмасонская делегация прибыла на роскошных коврах-самолетах, обшитых помпончиками и рюшечками. Глава делегации кардинал Ришелье лично представил Дормидонту молодого веснушчатого балбеса, которого почтительно назвал его величеством королем Лодовиком. Лодовик нахально приобнял Дормидонта и первым делом отвесил комплимент:

– А бабенки тут у тебя ничего… ядреные!

– Плохих не держим! – в тон ему ответил изрядно захмелевший Дормидонт, и оба государя, весело рассмеявшись, отправились в трапезную.

Зная изысканные вкусы франкмасонского короля, на закусь ему предложили лягушку. Но его величество молодцевато опрокинул кружку первача и задорно захрустел огурцом. Но не дохрустел, свалился прямо там, где сидел. Пришлось с помощью Кощея оттащить его на свободную лавку. Оставались еще король заполонский Крючеслав и славный Артур с рыцарями округлого стола.

С Крючеславом оказалось все просто. Он появился без особых затей, сразу направился в трапезную и, увидев там храпящих венценосцев, презрительно усмехнулся. Затем подвинул к себе жбан с настойкой и принялся цедить ее как воду. Зато славный Артур пить отказался категорически. Вместо этого он несколько раз нюхнул из жбана и тут же съехал с катушек. Когда его укладывали спать под истерический хохот Крючеслава, Артур что-то бормотал об «экзистенцио-о-нализме и детерминизме». В общем, все вышло весело, а совсем не скучно. Вместо длинных речей в трапезной стоял густой веселый храп. Последний, как и полагается хозяину, свалился Дормидонт. Кощей уже спал, когда Дормидонт пристроился рядом и сладко, с прискулом, захрапел.