Бегемотовы записки - Диана Донатовна Удовиченко

— Хозяин, — говорит такса. — В чем проблема? Барсук есть? Нора есть? Нет? Ну вот когда будет, тогда и зови. Я пока отдохну.

Им очень нравится спать под одеялом. И скорее всего, вы таксу под свое одеяло пустите — очень уж она умеет убеждать.

Добрая знакомая, которая держит такс, рассказала: в холодном автобусе ее собака не желала мерзнуть. Она присматривалась к пассажирам, выбирала самого удобного, и залезала ему на колени.

Таксы любят пожрать. Это у них таксячий народный культ. Если в доме есть другая собака, возможно, такса сначала отожрет из ее миски, а потом уж пойдет к своей. Таксу непременно надо угощать, ей это нравится. А поскольку глаза у таксы бесконечно святые, ее все и угощают. Ну просто невозможно выдержать этот чистый, невинный взгляд на колбасу.

— Бедная собачка, такая голодная…

— Она не голодная.

— Ну как же… Она так смотрит…

В это время такса продолжает смотреть и корчить рожи, чтобы всем было понятно: да, она голодная, да, она буквально истощена, нет, этой колбасы не надо, она не очень, вон ту, пожалуйста…

Такса — сибарит, эпикуреец и хитрый манипулятор 80-го уровня: она растапливает сердца и делает так, чтобы люди ей поклонялись.

А еще такса смелая и боевая. У Носомотов есть главный враг — рыжий гладкошерстный такс Дюша. Увидев Носомотов, Дюша рвется с поводка и орет так, что уши закладывает. Видимо, Дюша считает Носомотов кем-то вроде своеобразных жирных барсуков. Крысоловы Носомоты, наверное, видят в Дюше странную крысу-переростка, и отвечают дружным воплем.

Однажды хозяйка Дюши, стоя на пригорке, заговорилась по телефону и расслабилась. Дюша же увидел Носомотов, выдрал поводок, и понесся в бой. Это было эпическое зрелище. Он летел с пригорка рыжей стрелой, коротенькие лапки мелькали с невероятной скоростью, уши воинственно развевались, на боках играло утреннее солнце, делая Дюшу золотым от счастья.

— Ааааа, барсуки проклятые, дождались! Сейчас всех сожру! — радостно орал Дюша.

Носомоты еще ничего не успели сообразить, как Дюша на полном ходу в них впилился. Памятуя об острых зубах такс, я попыталась перехватить поводок и вернуть Дюшу хозяйке.

Но три собаки в руках — это слишком много, и Носомоты с Дюшей устроили замечательное месиво. Хорошо, что враждебных намерений у сторон не оказалось, они просто попугали друг друга, порычали и насмерть запутали поводки, причем Дюша каким-то образом обвился вокруг Носомотов. Потом мы с хозяйкой Дюши, хохоча, их долго распутывали. Тем не менее, Дюша с Носомотами друг друга не полюбили. Как встречаются, так орут угрозы.

В общем, такса — аристократка. Недаром же древняя. Не надо портить отношения с таксой, с ней следует обращаться вежливо и на вы. Если такса убедится, что хозяин неправ, она тут же резко «отупеет», «ослепнет», «оглохнет» и проявит ослиное упрямство.

Так что и этих собак безответственным людям заводить нельзя. Хотя я видела в игрушечном магазине миленьких плюшевых такс.

Рассказывала о таксах Шел Диез.

Французский бульдог

Французский бульдог

Жили-были в XVIII веке, в Англии не очень хорошие заводчики, увлекавшиеся собачьими боями. Однажды пришла им в головы богатая мысль вывести пса для боев в легком весе. Ну они как давай выводить: коротколапого и широкого для устойчивости, безбашенно смелого для драки, с бульдожьей хваткой для того, чтобы грызть горло противнику. Назвали новую породу той-бульдогом, и выпустили на бои.

Но тут что-то пошло не так: той-бульдоги не желали бить друг друга до смерти. Они ж не идиоты. Полчасика толкались грудаками, потом ложились отдыхать, вместо кровожадного азарта вызывая в зрителях слезы умиления и детскую радость.

Заводчики ужасно расстроились.

— Ну что, джентльмены, — сказал один на файф-о-клоке. — Приходится признать: мы вывели чепуху. Надо срочно от нее избавляться. Иначе потеряем священную традицию собачьих боев.

— Может, эта чепуха что-то другое умеет? — озадачился второй. — Давайте попробуем, джентльмены, вдруг он крыс ловит? А и сожрут его крысы, так не жалко.

Маленького той-бульдога отнесли в подвал, полный крыс.

— Ура, наконец настоящая работа! — радостно взревел пёс, и бросился в бой.

Тут пригодилось и его крепкое телосложение, и храбрость, и мертвая хватка. Он быстро передушил всех крыс, но заводчики опять остались недовольны.

— Это недоразумение какое-то, — заявили они. — Позор благородной собачьей династии, и нарушение всех английских традиций. Посмотрите, он же урод!

И решили раздать или продать по дешевке той-бульдогов беднякам.

— Вот видите, какие мы невероятно добрые, — говорили заводчики, распихивая результат неудачного эксперимента. — Вы не леди и не джентльмены, вам и такое недоразумение сойдет. А если вам жрать нечего, можете из этой чепухи пудинг сварить.

Рабочие люди охотно разбирали собачек, но есть не стали, а очень даже любили. Потому что рабочие люди ценят простые и настоящие вещи: преданность, веселье, доброту. Им не до изысков. К тому же, той-бульдоги отлично ловили крыс. Их заводили девушки-швеи, и были очень рады, что наконец в подвальных мастерских нечего бояться.

Но потом швеи стали эмигрировать во Францию. От хорошей жизни, наверное. И однажды в мастерскую английской швеи пришла шикарная богатая французская дама. Увидела той-бульдога, заверещала и схватила на руки. Той-бульдог тут же ее обслюнявил, фыркнул, хрюкнул, пукнул, то есть, проявил настоящее бульдожье гостеприимство.

— Шарман! — завопила шикарная дама. — Мне срочно нужен такой же le petit monstre!

И заказала той-бульдога в Англии.

— Шарман! — завопили все шикарные подруги шикарной дамы.

И тоже заказали себе бульдогов. С тех пор той-бульдог стал невероятно популярен среди французских богачей.

Англичане мрачно поставляли бульдогов во Францию: бурча:

— Да забирайте, нам не жалко. Вы все странные, и лягушек жрете. И той-бульдогов, наверное, тоже.

И продолжали пить чай. Породу они так и не зарегистрировали, сочли ниже своего достоинства.

А лихие французские заводчики сказали:

— Зачем нам платить за импорт, медам и месье? Давайте поддержим отечественного производителя. Пуркуа бы и не па?

И поддержали. Быстренько открыли питомники, вывели собственных бульдогов, немного изменили внешний вид, закрепив и усилив основные признаки. И нахально зарегистрировали породу, как французского бульдога. Ну, а поскольку Франция — законодательница мод, порода стала мегапопулярной у богатых людей во всем мире.

— Это же подстава! — наконец очнулись английские заводчики. — Вы не имеете права, God damn it!! И вообще, бульдог — английское слово!

И стали писать кучу нудных статей, доказывая: Франция не имеет права на своего бульдога.

— О-ля-ля, — игриво отвечали французские заводчики. — Примите поражение. Пропили вы за чаем свое счастье.

Англичанам пришлось признать: действительно, пропили. А главное, упустили огромную выгоду. Потому что щенок французского бульдога стоил бешеных денег.