Советник президента - Андрей Мальгин

— Валя, можно подумать, у нас был выбор. В те времена мне зубами пришлось вытягивать из Литфонда и то, и другое, лизать жопу этому ничтожеству Пламеневу… Ты забыла?

— Игнатий, я ничего не забыла. Я только знаю, какие сейчас масштабы у людей. Давай подумаем, как схватить что-нибудь крупное в Одинцовском районе. Или если не там, то на берегу любого водохранилища.

— Сама знаешь, какая сейчас идет бодяга с водоохранными зонами.

— Пусть дадут, а там разберемся. В крайнем случае построим пансионат.

— Валя, ты бредишь? Откуда мы возьмем деньги на пансионат?

— Деньги — привлечем. Возьмем кредиты.

— Ты, дура, наслушалась там этих уродов! Какие кредиты! Какая земля! Это им все там легко. Они как рыбы в воде в этих кредитах, трастах, тендерах, что там еще…

— Не ори на меня! Какой черт дернул меня выйти замуж за этого кретина! Я волочу на себе дом, я по сути работаю вместо тебя, ты ничего не можешь! Ты импотент!

— Заткнись! — наконец, вышел из себя Игнатий. — Ты мне жизнь испортила! Сволочь!

Валентина, наконец, почувствовала некоторое чувство удовлетворения. Хуже нет, если она вся внутренне клокочет, а этот пень сидит непробиваемый, ее только это и выводило из себя. Подсознательно ей хотелось, чтобы и он, наконец, сорвался. Это чувство возникало в ней при каждой их семейной сцене. И когда он наконец взрывался — на нее это действовало успокаивающе. Ее как бы отпускало…

Тут очень кстати в дверь вбежала дочь. Она громко рыгнула и крикнула:

— Мама, Никаноров заехал колесами на газон!

Валентина метнулась на кухню и высунулась в окно. Под окном из своего джипа, не торопясь, вылезал жилец из соседнего подъезда. Двумя колесами джип действительно стоял на траве.

— Немедленно переставьте машину! — заорала из окна своего третьего этажа Валентина. — Немедленно! Здесь газон!

Толстый молодой человек Никаноров не сразу сообразил, что обращаются к нему. А когда сообразил, долго не мог понять источник звука. Наконец он догадался поднять голову наверх и встретился глазами с Валентиной, которая наполовину свешивалась из окна. Кстати, когда она так свесилась, Маша непроизвольно подумала: а что, если ее сейчас немного подтолкнуть сзади? Разобьется или выживет? С одной стороны, третий этаж — невысоко. Но с другой стороны, внизу-то — асфальт.

— Уберите машину с газона! Немедленно! — продолжала визжать Валентина, начисто забывшая о том, что минуту назад что-то такое важное обсуждала с Игнатием.

— А вам-то что за дело? — дерзко крикнул вверх Никаноров.

— Вы этот газон сажали?! — парировала фурия.

Валентина рассчитывала на продолжение перепалки. Но Никаноров, сохраняя спокойствие, больше вверх смотреть не желал, он просто, покручивая ключи вокруг пальца, направился домой. Когда Валентина слетела вниз, его уже и след простыл.

Весь свой гнев Валентина обрушила на сидящего в будке охранника:

— Ты что, не видишь, что он въехал на газон?

— Мне отсюда не видно, вот посмотрите, — и он показал на монитор, — это за пределами видеокамеры.

— Тогда иди к нему домой, приведи его сюда, пусть съедет с газона.

— Как же я уйду, — пытался отбиться от нее обескураженный охранник, — если я в туалет-то отлучиться не всегда могу. Мне ворота открывать…

— Иди, я тебе сказала. Я сама тут посижу в будке, кто приедет — нажму кнопку. Иди!

— Не пойду! — уперся охранник.

— Пойдешь.

— Не пойду ни за что.

— Я тебя уволю.

— Попробуйте.

— Все, считай, что ты тут уже не работаешь.

И столь же стремительно, как она выбежала из подъезда, Валентина побежала домой. На лестничной площадке она замедлила свой бег. Боже мой! В углу у лифта была пыль! То есть площадка вроде как была помыта уборщицей, но в углу лежала пыль, даже было видно полукружие от тряпки, не добравшейся до этого угла. «Вот скотина! Она не моет площадку, а просто махнет тряпкой по центру и бежит на другой этаж» — подумала Валентина. «Что ж, проверим, как она тут убирает!» Валентина выдернула из своей шевелюры два волоса и на немытом, по ее мнению, участке выложила из них восьмерку. Это было идеальное место для эксперимента: в подъезде на каждом этаже помещалась только одна квартира, так что если завтра убрано не будет, волосы останутся на месте. С чувством выполненного долга она вошла в квартиру. С прежнего места Игнатия, естественно, уже сдуло. Он был обнаружен в кабинете делающим вид, что углублен в какой-то свой литературный труд. С рассеянным выражением лица он оторвался от стола, на кончике носа были очки. Он весь был якобы во власти Муз.

— Ладно, еще поговорим, — прошипела Валентина. Пар она уже выпустила. На какое-то время дурная энергия покинула ее, и она отправилась на кухню, где Маша доедала вторую пачку масла.

— Ты подумай о своей фигуре-то, — сказала она дочери. Та закатила глаза, всем своим видом показывая: как же ты меня достала, дорогая мама.

Утро началось с того, что Валентина увидела в глазок, что на площадке толчется уборщица со шваброй. Когда та спустилась этажом ниже, Валентина выскочила и удостоверилась, что «восьмерка» лежит на своем месте в прежней позиции. Затем она спустилась вниз, нашла там управдома (в присядкинском доме был свой, отдельный, управдом) и привела на место преступления:

— Вот, смотрите, Артем, вы видите этот угол — его никогда не моют. Я вчера тут оставила закладку: два волоса в виде восьмерки, видите? Они как лежали тут, так и лежат. А меж тем уборка уже считается законченной на сегодня, как я понимаю.

— Безобразие, — сказал управдом. Он давно уже усвоил, что общаясь с Валентиной, лучше с ней во всем соглашаться, не спорить. — Мы сделаем замечание.

— Замечание это мало, — нравоучительно заметила Валентина, — надо, чтобы она пострадала материально.

— Хорошо, она пострадает материально.

Разумеется, Артем совершено не собирался наказывать материально эту несчастную женщину.

— Артем, у меня была нелегкое детство. При живых родителях я была как сирота, жила с бабушкой в коммуналке, моей комнатой была кладовка без окон. Я знаю, в это трудно поверить, но c пятнадцати лет мне пришлось поработать и дворником, и уборщицей, я прекрасно знаю их обязанности и в состоянии отличить человека, который халтурит, от добросовестного работника. Когда жирная, сытая тетка в золотых кольцах нехотя проведет по полу тряпкой, вся пыль и грязь останется на месте. У нее нет заинтересованности в работе.

— Ну а зачем тогда она пошла в уборщицы?

— Вот и мне интересно.

— Хорошо, мы ее накажем.

— И еще. Я хочу, чтоб вы наказали материально вчерашнего охранника. А лучше уволили.

— А он-то что такого сделал?