За гранью тишины - Илона Спасская-Коршунова

Лет тридцать назад в Монголии я видел почти идеальный вид целительства. Там целитель брал лишь смертельно больных людей, от которых традиционная медицина давно отказалась и человек уже не имеет никаких иллюзий по поводу своего здоровья. Целитель оставляет больного у себя и за один месяц ставит его на ноги. Причем дает гарантию на год, что с пациентом ничего серьезного за это время не случится, если, конечно, он будет выполнять некоторые условия духовного учителя, к которому целитель его отправляет учиться.

И очень хочется узнать, есть ли в Прибалтике люди, готовые посвятить себя познанию своей жизни, ради чего они, кстати, и пришли в этот мир. Не те люди, которых устраивает, что жизнь их заставляет меняться через трудности и горе, а те, которые хотят сами, через непосредственный контакт с Ними, стать мудрее и помочь себе и другим в нашем мире стать счастливыми людьми. Ведь в той же Европе и США еще в середине прошлого века были созданы духовные центры, которые действуют и поныне. Но время бежит, и сейчас требования к людям и к учителям много выше, чем полвека назад. И то, что годилось 50 лет назад, в данное время для эволюции людей недостаточно. В тех центрах требуются современные учителя, а не инструкции учителей, ушедших из этой жизни более 80 лет назад. Сейчас у нас есть возможность дать людям практику на таком уровне, используя которую достаточно всего лишь несколько десятков человек для получения колоссального результата, для достижения которого в середине прошлого столетия требовалось создание духовных центров из нескольких тысяч человек».

Проблемы…

У нас в группе занимается одна женщина, замечательный человек. Впрочем, у нас все люди очень хорошие, потому что каждый из нас стремится стать лучше, и с каждой программой мы все делаем маленький шажочек в этом направлении. Так вот, ее, как и любого человека, живущего в нашем мире, прокручивают через какие-то свои болезненные моменты. И, как часто бывает, со стороны виднее, что нужно пересмотреть человеку и как легче их избежать. Я увидела ее проблему и ее решение очень четко и очевидно. Так же, как она иногда видит решение моих проблем. Я начала разговор об этом, но закончить его не смогла, потому что тема для нее была очень болезненной и задевать ее даже из лучших побуждений я не решалась.

Но эта тема не выходила у меня из головы. И невольно так получилось, что почти всю программу, уже не опасаясь ее чем-нибудь обидеть или задеть, я с жаром и пылом пыталась объяснить, рассказать и даже показать решение ее проблемы. Я даже ощущала, как она отвечает, возражая мне, но я стала приводить все больше и больше доводов, и мне показалось, что она поняла и приняла мою мысль. На весь этот диалог ушла большая часть программы, но я получила такое облегчение, как будто он произошел на самом деле. Я так надеялась, что хоть капелька из того, что я почувствовала, хоть какой-то отголосок происходящего со мной передался Тане. После программы я подошла к ней и сказала: «Танечка, ты знаешь, а я всю программу разговаривала с тобой. Если захочешь, я тебе потом все это перескажу». Она улыбнулась в ответ, но ничего не ответила. А через некоторое время она кое-что мне рассказала. Я даже попросила, чтобы она записала это для книги.

Таня:

С некоторых пор в наших отношениях с Кариной появилась трещина. Я вдруг поняла, что ее приветливость со мной, милые улыбки — только маска. А под этой маской прячется строгий, недружелюбный критик, который фиксирует каждый мой поступок, каждое движение. Мне стало очень неуютно. Я не могла скрыть это под такой же маской, не могла фальшивить. Объяснить Карине, что происходит? Я попыталась, но, конечно, ничего не вышло. Карина уверяла, что очень хорошо ко мне относится, все, что я говорю, — выдумки. Что я могла ей противопоставить? Свои ощущения?

И стоило появиться поводу, как мы поссорились. Потом, конечно, помирились, но в отношениях наметился некоторый холодок. Больше года все находилось в подвешенном состоянии. Мы то ссорились, то мирились. Какой-то замкнутый круг, и как из него вырваться, я не знала. А потом…

Все, кто занимается в нашем центре, и наши гости праздновали Новый год. Развлекались, веселились. Шло любимое нами «Мимическое шоу». Я показывала слово «натура», подразумевая «характер», «моя внутренняя сущность». Все высказывали свои предположения. Что-то очень близкое, но все никак не могли отгадать. И вдруг Карина сказала в мой адрес нечто столь нелицеприятное! Среди общего шума я услышала именно ее фразу и ответила, что всегда знала, как хорошо она ко мне относится. Кстати, для всех остальных это прошло незамеченным, как будто мы с ней оказались тет-а-тет!

Через день Карина подошла ко мне с извинениями и объяснила, что сама не понимает, почему так сказала. Фраза у нее вырвалась случайно, на самом деле она так не думает. Приняв ее извинения, я задумалась над тем, как же выбираться из этой «ямы». Ведь вырвалось-то у нее именно то, что я все время чувствовала и о чем когда-то ей говорила. И теперь стало очевидным, что Карина неосознанно загоняет вглубь истинное отношение ко мне, потому что не представляет себе, как быть. Но загоняй, не загоняй — проблему не решишь. А решать надо.

Как раз в это время мы разучивали новый элемент «Поиск любви». Учились видеть, ощущать проявления любви окружающего мира к нам. До праздника у меня все получалось, а потом, как только звучали слова «Поиск любви», в голове сразу возникал вопрос: «А Карина?». Конечно, мир для меня не ограничивался отношениями с ней, но ведь что-то жизнь хотела показать мне через эти отношения. Что? Я все время думала об этом. Просыпалась с этой мыслью. Днем, чем бы ни занималась, — она со мной, и засыпала с нею…

Пробовала общаться с Кариной по-старому, но получалось фальшиво, как в плохом спектакле. Даже пробовала вообще не общаться, но это было и тяжело, и глупо…

Ну хорошо, говорила я себе, я изменюсь, а Карина? Ее-то я изменить не могу. Значит, сидеть и ждать «у моря погоды»?

И все-таки я чувствовала, что ответ есть, вот он передо мной, я его просто не вижу…

Так прошло две недели.