Мотивация человека - Дэвид Макклелланд

Роби (Sheffield & Roby, 1950) продемонстрировали, что вкус сахарина, не имеющий питательной ценности, обладает для крыс ценностью вознаграждения. Речь идет о том, что данное вознаграждение позволяло исследователям научать крыс, хотя оно и не могло редуцировать напряжение или драйв голода. Шеффилд, Вольф и Бакер (Sheffield, Wolff & Backer, 1951) сообщили, что самцы крыс преодолевали создаваемое электрическим током препятствие, чтобы совершить половой акт с самкой крысы, несмотря на то что их всегда прерывали до получения оргазма и, таким образом, не позволяли редуцировать напряжение. Харлоу, Харлоу и Мейер (Harlow, Harlow & Meyer, 1950) выяснили, что макакирезус активно «работают» над механической головоломкой, несмотря на отсутствие первичного удовлетворения. Трудно себе представить, какой вид вторичного вознаграждения мог бы стать основой для их настойчивых попыток справиться с головоломкой. Более того, предъявление пищевого вознаграждения за правильное решение ухудшало эффективность деятельности обезьян. Примерно в то же самое время Олдс (Olds, 1955) начал очень важную серию исследований, результаты которых свидетельствуют о том, что в головном мозге находятся «центры наслаждения»: крысы научаются нажимать на металлический брусок для того, чтобы получать слабую электрическую стимуляцию именно определенных участков мозга. Результаты этого и многих других экспериментов говорят о существовании множества источников мотивации, несводимых к прерыванию внешнего раздражения или к редукции драйва. Соответствующие данные будут рассмотрены в следующих двух главах.

Еще один аргумент критиков теории Халла заключается в том, что Халл уделял чрезмерно пристальное внимание стремлению выжить и, стало быть, таким потребностям, как потребность в утолении голода, в утолении жажды и в избежании боли. Таким образом, на первое место Халл ставил материальные потребности, а все так называемые высшие рассматривались им в качестве вторичных, производных и, предположительно, менее важных, чем первичные потребности. Даже некоторые гуманистически ориентированные психологи, например Маслоу и Оллпорт (см. главу 2), считали, что материальные биологические потребности являются наиболее важными факторами мотивации (хотя затем они заявили, что высшие потребности характеризуются независимостью от своих биологических корней).

Данная идея не нова. Французский писатель XVI в. Франсуа Рабле в «Четвертой книге героических деяний и речений доблестного Пантагрюэля…»[7] написал яркий портрет мессера Гастера (т. е. господина Желудка) – правителя острова, или

…первого в мире магистра наук и искусств. …В каком бы обществе он ни находился, никаких споров из-за мест при нем не полагается – он неукоснительно проходит вперед, кто бы тут ни был: короли, императоры или даже сам папа. …Все только и думают, как бы Гастеру угодить, все на него трудятся. Но и он в долгу не остается: он облагодетельствовал нас тем, что изобрел все науки и искусства, все ремесла, все орудия, все хитроумные приспособления.

Является ли желудок господином всех искусств? Действительно ли материальные потребности превалируют над всеми остальными, которые в конечном счете могут быть сведены к «первоисточнику»? С точки зрения бихевиоризма на эти вопросы следует дать утвердительные ответы.

Даже при поверхностном рассмотрении идея примата материального не представляется столь убедительной, как это можно было бы подумать, учитывая ее широкую популярность. Очевидно, что на протяжении мировой истории индивидуумы и группы часто совершали такие поступки, которые целиком и полностью противоречили идее удовлетворения материальных потребностей. Мученики шли на смерть ради своих принципов. Христиане были готовы скорее согласиться стать пищей львов, нежели отречься от Христа. Целые народы принимали духовные ценности, отказываясь от материальных удовольствий. Ошибки внешней политики США по отношению к Кубе частично основывались на предположении о том, что материальные побуждения победят сравнительно идеалистические социальные ценности. Было известно, что находящиеся под властью правительства Кастро кубинцы страдают от серьезнейшего дефицита пищи и других материальных благ. Поэтому американские политики, многие из которых прошли психологические курсы и выучили, что инстинкт голода первичен, решили, что кубинцы будут готовы восстать против режима, не обеспечивающего удовлетворение их материальных потребностей, и что вторжение извне приведет к народной революции. История доказала, что эти предположения оказались ошибочными. Да, кубинцы страдали от физических лишений. Однако народ Кубы ориентируется прежде всего на игнорируемые американскими аналитиками побуждения и мотивы и не желает выступать против своего правительства. Отсюда следует, что мы должны признать: первичность материальных потребностей, по меньшей мере, еще отнюдь не доказана.

Вполне возможно, что представление о том, что они базисные, ошибочно. Мотивы могут развиваться «вокруг» биологических потребностей точно так же, как они развиваются «вокруг» ряда врожденных склонностей искать или избегать определенных переживаний. Об этом мы подробно поговорим в следующих двух главах. Мы покажем, что все мотивы, включая мотив голода, развиваются на основе переживаний, связанных с теми или иными универсальными стимулами. Некоторые мотивы по самым разным причинам могут быть сильнее других, однако у нас нет убедительных доказательств того, что мотивы, основанные на потребности в биологическом выживании, превалируют во взрослом человеке над всеми другими мотивами.

Мы уже несколько раз упоминали о последнем из основных ограничений бихевиористской модели драйва: бихевиористы рассматривали специфически человеческую мотивацию скорее в схоластическом, нежели в эмпирическом ключе (исключением являются исследования, инициированные Спенсом и Зайонцом, о которых было сказано выше). Дело в том, что они интерпретировали человеческие желания и потребности (например, потребность в деньгах), опираясь лишь на базовые принципы и никогда не исследовав собственно их (Brown, 1961). Продемонстрировав, что существование потребности в деньгах может быть объяснено тем, что обладание деньгами, скорее всего, связано с редукцией множества первичных и вторичных драйвов, бихевиорист завершал свое исследование соответствующего феномена. Однако бихевиористские утверждения такого рода абсолютно невозможно подвергнуть надежной проверке. Поэтому в сфере человеческой мотивации бихевиористы не выдвигали подлинно научных гипотез, а производили схоластическую дедукцию из сформулированных ими же первичных принципов.

В том, что представители движения, которое было основано для того, чтобы искоренить психологизированые концепции человека, в конечном счете начали приписывать людям такие психические состояния, существование которых невозможно доказать опытным путем, видна ирония истории. Халл, Спенс, Скиннер и другие часто используют абстрактные концепции или ссылаются на внутренние состояния психики для того, чтобы пояснить свои слова. Они извиняются за это и защищают себя, утверждая, что вынуждены использовать такие термины вместо более объективных понятий вследствие необходимости быть понятыми. Однако они не могут признать, что ученые уже разработали методы кодирования и измерения человеческих мыслей и что эти методы столь же объективны, сколь и методы наблюдения за открытым поведением. Такие методы (пионером в области их использования стала Кавамура-Рейнольдс) рассматриваются в главе 6 и во всей этой книге в целом. Очевидно, что их необходимо использовать как дополнение к бихевиористскому подходу.

Теория бихевиоризма характеризуется множеством ограничений, однако они не отменяют того вклада, который бихевиоризм