Без дна. Зависимости и как их победить - Джудит Гризел

других имущественных преступлений, а также 18-процентное снижение вероятности насильственных преступлений среди употреблявших психоделики; исследование охватило почти полмиллиона взрослых жителей США, участвовавших в Национальном опросе по употреблению наркотиков и вопросам здравоохранения в период с 2002 по 2014 год. Интересно, что употребление других наркотиков, в том числе кокаина, героина, марихуаны и MDMA, связано с повышенным риском совершения таких преступлений, что свидетельствует о пользе конкретных психоделических веществ. В том же ключе работала другая группа, поставившая экспериментальное исследование по изучению влияния псилоцибина на разнообразные психологические меры, связанные с просоциальным поведением. Участники были подразделены на контрольную группу, принимавшую плацебо, и на две экспериментальные группы; в обеих экспериментальных группах пациенты принимали псилоцибин, но отличалась степень их врачебного сопровождения, связанного с ежедневными духовными практиками, например медитацией. Проверялось, помогают ли эти практики дополнить эффект препарата. В каждой из групп было по двадцать пять участников, они приходили на процедуру дважды, с перерывом около месяца. Исследование показало, что такое лечение не только является безопасным и приятным, но и что при последующем наблюдении (опрос проводился через шесть месяцев после исследования) сохраняется долгосрочный положительный эффект препарата по нескольким показателям, таким как альтруистическое поведение, повышенная духовность, улучшенное самочувствие и повышенная удовлетворенность жизнью[61]. Эти результаты согласуются с более ранними исследованиями, подробно рассмотренными Дэвидом Николсом, и дополняют их. Например, Хосе Карлос Боузо с коллегами сравнил более ста испытуемых, регулярно употребляющих аяуаску, с верующими из аналогичной контрольной группы по ряду психологических показателей, в том числе общему самочувствию, когнитивным характеристикам и нескольким психопатологическим индексам[62]. Употреблявшие аяуаску демонстрировали по психопатологической шкале более низкие показатели, в том числе по склонностям к обсессивно-компульсивному расстройству, тревожности, враждебности, паранойе и депрессии. По когнитивным показателям отличий не демонстрировалось, однако у них отмечался повышенный уровень психологического благополучия, по сравнению с контрольной группой религиозных субъектов, не употреблявших психоделики.

Как же эти препараты могут помочь облегчить постоянную депрессию, ослабить зависимости, помочь людям гордо взглянуть в лицо собственной смерти и стимулировать просоциальное поведение? Ответ на этот вопрос еще предстоит получить, но последние обзорные исследования свидетельствуют, что эти препараты работают благодаря специфическому взаимодействию с одним из рецепторов серотонина (серотонин 2А)[63]. Они индуцируют активность в генах, связанных с нейропластичностью, и разрушают устоявшиеся, действующие по умолчанию связи между группами нейронов, что способно «помочь мозгу вновь перейти в состояние распространенной глобальной пластичности, в котором можно сбросить неадаптивные формы поведения, вызывающие проявления психиатрического расстройства»[64].

Пока слишком рано с определенностью говорить о том, как именно эти препараты взаимодействуют с мозгом, давая такой эффект, либо судить о том, будет ли польза от их применения значительной и долгосрочной, но будущее исследований, посвященных изучению этих веществ, кажется более светлым, чем несколько десятилетий назад. Многотысячелетняя история применения этих наркотиков во врачевании, а также сопутствующие байки о том, как такой опыт меняет жизнь, плюс многообещающие предварительные эмпирические результаты позволяют рассчитывать, что мы стоим на пороге более гуманного лечения психопатологий. Кто стал бы отвергать возможность эффективного лечения эпидемии депрессии, тревожности или диссоциального расстройства личности, особенно если бы новый метод стоил дешевле и давал меньше побочных эффектов, чем существующие сегодня виды фармакотерапии?

Глава 9

Воля и путь: еще наркотики, еще зависимость

Ну, то есть как: пожалуй, потому отчасти я и принимала всякую химическую всячину – мне хотелось как-то сократить себя… мне хотелось быть меньше, поэтому я принимала все больше. Так вот.

Кэрри Фишер, «Вожделенное питье» (2008)

Нас не остановишь

В самом начале моих наркотических экспериментов, помню, была такая городская легенда, что можно кайфануть, если выкурить банановую кожуру. Я попробовала, а для усиления эффекта глубокие затяжки перемежала коктейлем из колы с аспирином; таковы были мои первые неуклюжие попытки подкрутить что-нибудь у себя в голове. Не знаю, рассказывают ли еще подобные байки, но, уверена, не я одна занималась подобной ерундой.

Влечение к чему-то новому абсолютно универсально. Мы намеренно принимаем некоторые вещества, чтобы те повлияли на работу наших психических механизмов, и поступаем мы так, по крайней мере, с тех давних пор, от которых до нас дошли письменные свидетельства (а скорее всего, что и много дольше). Каждый прорыв в изучении работы головного мозга сопровождается открытием какого-либо натурального вещества, воздействующего на данную конкретную функцию. Растения самостоятельно производят морфин, кокаин, никотин, кофеин, марихуану и еще массу всевозможных галлюциногенных соединений, и человечество принимало дары природы, о чем мы находим свидетельства уже в самых ранних археологических слоях. Алкоголь был впервые получен около 10 тысяч лет назад в форме хмельного меда, и с тех пор его популярность только росла. Употребление для удовольствия, лечения или в ритуальных целях зафиксировано в истории всех человеческих популяций, где была возможность получить наркотики.

Кроме того, побаловаться наркотиками любят не только люди. Множество других видов, от приматов до насекомых, судя по всему, также не прочь, чтобы химия немного подсобила их восприятию реальности. Большинству из нас доводилось видеть, как кошкам нравится валерьянка, многие животные также принимают опиаты, а перебродивший сок фруктов нравится млекопитающим, птицам и насекомым. Один из моих любимых подобных примеров из животного мира связан с желтыми земляными муравьями (Lasius flavus), состоящими в явном симбиозе с жуками-ломехузами. Муравьи поставляют их личинкам пропитание (за счет собственных муравейников) в обмен на регулярные дозы слизи, выделяемой жуками из особых желез. По-видимому, действие этой слизи сводится к тому, что принявшие дозу муравьи – обычно довольно воинственные – становятся ну очень спокойными. Универсальность наркомании в царстве животных позволяет предположить, что в подобной деятельности отражается биологический стимул вроде тяги к питанию или размножению.

В этой главе мы рассмотрим множество наркотиков самых разных классов, включая получаемые естественным путем из растений или выделяемые животными, а также относящиеся к большой и при этом постоянно растущей группе синтетических соединений. Некоторые из этих веществ очень вредны, другие – не столь, но, как и все наркотики, рассмотренные нами выше, при регулярном употреблении они вызывают компенсаторные изменения в некоторой части мозга, и, следовательно, существует риск развития зависимости от них.

Еще о стимуляторах

Мы уже поговорили о наиболее известных стимуляторах, в частности о никотине, кокаине, метамфетамине и экстази (MDMA). К этому вечно популярному классу относится множество других естественных соединений. Некоторые из них имели краткий всплеск популярности в прошлом десятилетии, когда их фасовали и продавали под маркой «солей для ванн», чтобы вывести из-под надзора