Наука думать. Думать рассуждая - Александр Александрович Шевцов

Просто признав действительность того, о чем вы хотите рассуждать. И не в общем, не где-то в мире существующим. А для себя и опять же, не как общие слова. А вглядевшись в собственное сознание. Поэтому начинать надо с чего-то, в чем приходится признаваться, хотя и не очень хочется. Если не очень хочется, значит, это болезненно и уязвимо. А уязвимость признак настоящести. Пример:

Теория прикладной психологии гласит: существуют психологические и бытовые ловушки, в которые люди попадают, и существуют ловушки, в которые они ловят других сами.

Как начать рассуждение на эту тему?

С приятия. С Да или Нет. Но не в общем, и не в каком-нибудь Гондурасе. А применительно к себе:

Существуют и такие и такие ловушки. А у меня?

Да, у меня есть и такие, в какие я ловлю других. Но есть и такие, в которые я ловлюсь сам.

Вот после этого возможно начать рассуждение. Теперь у нас появилось для него действительное основание вы увидели в своем сознании действительно существующее нечто, что требует работы.

Глава 8. Последовательность рассуждения

Логика знает закон тождества или тожества, как говорили раньше. В логической формальной записи он выглядит так: А есть А.

Обычный человек напрочь не понимает, что это значит, поскольку выглядит это слишком очевидным: конечно, А есть А, а стол есть стол. Но логики не зря выделили это требование и назвали его законом. Все это так очевидно только… пока очевидно! То есть, пока может быть целиком охвачено одним взглядом.

Вот я гляжу глазами на запись А есть А, и думаю, что тот, кто назвал это законом, наверное бредил. Мне вообще непонятно, о чем здесь можно говорить. Хуже того: А не есть А для меня, потому что это просто А, одно и единственное. Вот передо мной лежит книга. И говорить про нее, что книга есть книга глупо и ненужно.

Чувствуя это, логики пытаются объясниться и расширяют понимание этого закона, как это звучит в определении логического словаря: каждая мысль, которая приводится в данном умозаключении, при повторении должна иметь одно и то же определенное, устойчивое содержание.

Всякая мысль!

Всякая мысль это гораздо больше, чем А или книга. Но логика ограничивает себя рамками суждений и умозаключений. Умозаключение должно вести к выводу нового знания или суждения о чем? о том же самом, о чем говорилось в умозаключении. И если в умозаключении говорилось о бузине в огороде, то в выводе не может быть дядьки в Киеве.

Точнее, дядька в Киеве в выводах как раз и оказывается, но не должен бы! Очень не хочется.

Что же получается? Логики говорят о законе, а на самом деле это лишь пожелание. В крайнем случае, требование. Если хочешь быть понят, говори так, чтобы тебя могли понять. И в частности, если уж начал говорить о бузине, изволь не перескакивать на другие предметы, пока не завершишь мысль.

В быту мы довольно редко соблюдаем это требование. Обычно наша мысль скачет с предмета на предмет, и мы постоянно переспрашиваем друг друга, чтобы понять, как сказанное оказалось возможным. В ответ идет взмах руки: а это я уже о другом! Сатирики со времен советской эстрады постоянно высмеивают такое странное общение, когда двое радостно делятся друг с другом тем, чем переполнены, при этом совершенно не понимая другого.

Почему? Да им и не нужно.

В отличие от логического рассуждения, рассуждение бытовое решает иные задачи. И это, похоже, воздействует на средства, которыми эти задачи решаются. Мы становимся последовательны в проведении своей мысли только тогда, когда это для нас очень важно. Обычно же нам важнее выпустить из себя ту тяжесть, что лежит на душе грузом из переживаний и образов. Попросту, выговориться нам важнее, чем последовательно изложить какие-то определенные мысли.

И мы просто болтаем, быстро перебирая все то, что можно помянуть при этом человеке. Помянуть! Не более. Почему?

Чтобы это понять, надо знать устройство сознания. Мы постоянно решаем в этой жизни задачи выживания и лучшей жизни. А она ставит на нашем пути помехи. Достижение наших целей должно дать блаженство. И мы его постоянно предвкушаем. Но помехи все время мешают нам овладеть этим состоянием. И удерживают в неблаженстве. Это больно и раздражает.

Вот это раздражение и становится содержанием нашего сознания. Чтобы его ослабить, его надо из себя выпустить. Иногда стравив на кого-то, кто этого заслуживает, чаще поделившись с тем, кто готов разделить с тобой твою боль. Называется это готовностью понять, но в действительности это способность принять то, чем ты с ним делишься, в себя.

Готовность принять то, чем с тобой делятся, определяется общей историей, то есть наличием образов, сходных с твоими, а значит, и способности к таким же переживаниям этих образов. И вот мы делимся.

Делимся быстро, пока человек готов брать и нести мое бремя. И за то краткое время, пока другой готов слушать, надо успеть вывалить на него как можно больше. А точнее как можно большее количество из имеющихся у меня переживаний.

Поэтому мы не рассказываем одно событие до конца. События эти хранятся в виде памяти в особых пространствах сознания, называвшихся мазыками гворы. Эти гворы подобны мешкам, переполненным ветрами. Они давят на сознание изнутри. Освободиться от них полностью можно только умеючи. А вот ослабить давление умеет каждый, просто приоткрывая мешки и выпуская то, что из них рвется само.

И вот пока есть то, что рвется само, мы просто позволяем ему течь так, как оно идет. А оно идет сначала из одного гвора, в котором давление выше всего, потом из другого, в котором давление стало выше, чем в первом, поскольку в первом снизилось. Затем, когда снизилось во втором, рвется то, что хранится в третьем. А к тому времени, как в третьем давление снизилось, оказывается, что в первом оно выше, и мы снова принимаемся говорить о первом.

Именно в таких разговорах оказывается, что мы постоянно говорим не о том, с чего начинали. Мы скачем мыслью, и это раздражает логика.

Но это не плохо и не хорошо. Это просто совсем иной вид беседы. Это очищающая беседа, а не рассуждение. И для нас такие скачки мысли естественны, а требование последовательности неоправданно.

Последовательным должно быть только рассуждение. И поэтому, начиная рассуждение, надо осознать, что это именно оно. Но рассуждение это способ решить какую-то задачу. Если нет