Искусство жизнестойкости. Стратегии выносливости для духа и тела - Росс Эджли

организма. Чтобы проверить эту теорию, еще в 1907 году нобелевский лауреат Фредерик Хопкинс и его команда отрезали задние лапы лягушек и снова и снова стимулировали мышцы электрическим током, пока они не переставали сокращаться. Было обнаружено, что истощенные мышцы лягушек, наполненные молочной кислотой, не могли продолжать двигаться.

В итоге ученые пришли к выводу, что истощение возникает из-за того, что организм не в состоянии перекачивать кислород к работающим мышцам, а кислотность крови зашкаливает наряду со многими другими физиологическими нарушениями, в результате вы упираетесь в стену, выдыхаетесь и сдаетесь.

Отчасти поэтому в 1954 году многие люди считали, что пробежать милю (1,609 километра) за четыре минуты невозможно. Бегуны в Австралии, Европе и Америке были мучительно близки к этому. В США Уэс Санти пробежал милю за 4 минуты 2,4 секунды в широко разрекламированном забеге. В Австралии Джон Лэнди пробежал четыре отдельных забега на милю за 4 минуты 2 секунды. Но никто не мог побить существующий мировой рекорд в 4 минуты 1,4 секунды, установленный еще в 1945 году шведом Гандером Хаггом, поэтому спортивные ученые той эпохи верили (и это подтверждалось исследованиями лягушек), что ноги и легкие человека не могут пробежать милю за 4 минуты.

Но 25-летний студент-медик по имени Роджер Баннистер думал иначе.

УСТАЛОСТЬ: 4-МИНУТНАЯ МИЛЯ РОДЖЕРА БАННИСТЕРА

Баннистер, который использовал познания в медицине, чтобы отточить механику бега и разработать собственный режим тренировок, начал свое рекордное приключение с набора самой элитной команды, когда-либо создававшей темп.

Это были Кристофер Чатауэй (который тем летом установил мировой рекорд на дистанции пять километров) и Крис Брэшер (чемпион летних Олимпийских игр 1956 года в беге с препятствиями), двое мужчин, обладавших уникальной способностью пробежать величайшую милю в истории. Именно это они и сделали 6 мая 1954 года на трассе Иффли-роуд в Оксфорде.

Брэшер лидировал безупречно рассчитанные по времени два круга, прежде чем уступить место Чату. Баннистер, следовавший вплотную за ними, пробежал последнюю четверть мили за 59 секунд. Падая на финишной прямой, он услышал, как статистик Норрис Макуиртер объявил по громкой связи: «Рекорд трассы, рекорд Англии, рекорд британцев в стране и в мире, рекорд Европы, Британской империи и мировой рекорд; время: три… [остальное заглушили аплодисменты]… минуты 59,4 секунды».

Но прорывы в спортивной науке и психологии на этом не закончились. Всего через 46 дней после того памятного дня на трассе Иффли-роуд Джон Лэнди снова преодолел барьер со временем 3 минуты 58 секунд. Затем, год спустя, три бегуна преодолели четырехминутный барьер в одном забеге. За последние полвека более тысячи бегунов преодолели барьер, который когда-то считался безнадежно недостижимым.

Итак, что произошло? Внезапный скачок в эволюции человека? Резкий прогресс в технологии обуви или науке о питании? Нет. Пресловутая планка была поднята, и коллективное мышление бегунов изменилось. Как только люди увидели, что пробежать милю за четыре минуты возможно, и этот предполагаемый предел человеческих возможностей был преодолен, ее пробежали куда больше людей.

Баннистер, по сути, помог переписать все теории усталости и показал, что ее нельзя полностью объяснить электрической стимуляцией отрубленных лягушачьих лапок. Вместо этого мы должны учитывать ключевую роль, которую играет разум, что и сделал профессор Тим Ноукс в 1996 году.

Основываясь на работе Арчибальда Хилла 1924 года, Ноукс развил идею о том, что мозг подавляет физическую способность бегать, плавать, ездить на велосипеде или вообще продолжать любую деятельность и «отключает тело» до того, как вы сможете нанести (по мнению мозга) серьезный вред самому себе.

Идея развилась в теорию центрального регулятора, и именно поэтому Ноукс считает, что момент, когда вы думаете, что не можете продолжать, на самом деле является реакцией мозга на замедление для сохранения здоровья, а не физиологической реальностью.

По сути, мозг сдается раньше тела.

Но почему это происходит? Что ж, на то есть веская причина. Если бы мозг не регулировал физическую нагрузку таким образом, мы могли бы в буквальном смысле довести себя до смерти – либо разрушив скелетные мышцы или сердечную мышцу, либо лишив нервную ткань сахара и кислорода.

Вот почему Ноукс считает, что мозг по своей сути эгоистичен и на самом деле заботится только о себе. Он сделает все необходимое для поддержания внутри организма баланса, состояния равновесия, которое мы называем гомеостазом.

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ГОМЕОСТАЗА

О гомеостазе первым стал рассуждать знаменитый древнегреческий врач Гиппократ (считающийся основателем западной медицины), утверждавший, что здоровье требует надлежащего баланса элементов, составляющих человеческое тело, а дисбаланс приводит к болезням. Поэтому Гиппократа и последовавшую за ним медицинскую школу в некотором смысле можно считать создателями понятия «гомеостаз» [8]. Но лишь многие годы спустя теория и идея гармонического равновесия были преобразованы в более поддающуюся измерению медицинскую науку.

В 1915 году американский физиолог по имени Уолтер Кеннон и французский ученый Шарль Рише обнаружили, что живой организм стабилен. Это состояние позволяет ему не быть разрушенным, растворенным или дезинтегрированным окружающими его колоссальными силами, часто враждебными. В силу очевидного противоречия он сохраняет свою стабильность только в том случае, если возбудим и способен модифицировать себя в соответствии с внешними раздражителями и корректировать свою реакцию на стимуляцию. В некотором смысле он стабилен, потому что поддается модификации: небольшая нестабильность является необходимым условием для истинной стабильности организма.

Звучит сложно, но пусть это вас не пугает. Вы знаете, когда у вас нормальная температура тела? Когда ваша иммунная система в порядке? И миллионы других внутренних механизмов работают как часы, чтобы поддерживать ваше здоровье. А при всем при том сознательно вы даже пальцем не шевельнули. Это и есть гомеостаз в действии. Вот так вот просто.

Ноукс считает, что наш мозг предназначен для поддержания внутреннего гомеостаза в организме во время тренировки, и его самые большие опасения заключаются в том, что в ходе выполнения длительных и напряженных упражнений:

• мышечный гликоген (запасенные углеводы) полностью истощается;

• частота сердечных сокращений повышается слишком сильно и приводит к сердечной недостаточности;

• температура тела поднимается, развивается гипертермия (так называемый перегрев организма);

• мозг повреждается, если концентрация глюкозы в крови низкая.

Во многих отношениях мозг – это ипохондрик, который нянчится с телом. Он играет роль предохранителя, который позволяет избежать худшего сценария для каждой части тела и каждого чувства в организме, поскольку боль и усталость сигнализируют о том, что гомеостаз находится под угрозой. Поэтому он говорит нашему организму, что нам, вероятно, следует прекратить все, что мы делаем.

По словам Ноукса, когда интенсивность физических упражнений и нагрузка на сердце, скелетные мышцы и нервную