Вырваться с войны. Сломанные судьбы - Ник Рай

и подавят противника. Когда всё будет чисто заберите, что вам нужно и сматывайтесь. Вы согласны? У вас есть предложения?

Сержант обдумал сказанное, посмотрел на здания за окном и обратился к Владу.

– Предложений не имею. Четвёртый! – Резко повернув голову, сказал старший.

– Я! – Боязливо ответил самый правый.

– Придаю тебя диверсанту на время засады! Делай всё, что он скажет, понял?

– Так точно!

– Выполнять! Остальные – за мной! – Старший резко вывел из аптеки своих людей и отдал приказ занять оборонительные позиции в зданиях вокруг.

Четвёртый подошёл к Владу, встал по стойке смирно и исполнил воинское приветствие, глядя в потолок.

– Товарищ диверсант, подрывник второго разведывательного…!

– Отставить, товарищ подрывник, – Жестом прервал бойца Влад. – Какие у вас заряды?

– Два пластида по два килограмма и две тротиловые шашки по четыреста грамм, товарищ диверсант! – Отчеканил четвёртый.

– Во́льно, товарищ подрывник. На время засады обращайтесь просто диверсант. Моток у вас с собой?

– Так точно!

– Тогда за мной, нам необходимо как можно скорее подготовить засаду.

– Есть!

Наёмник и четвёртый осторожно вышли из аптеки. Влад осмотрелся по сторонам и жестом показал «За мной!». Двое выбежали на центр дороги. От группы старшего и след простыл.

– Пластид! – Скомандовал диверсант, выбрав небольшое углубление в асфальте.

– Есть! – Из сумки для противогаза, болтающейся на спине, четвёртый резко достал тёмный прямоугольник, обмотанный чёрной изолентой.

Наёмник взял заряд и аккуратно заложил его в ямку.

– Моток!

– Есть! – Из сумки четвёртый достал моток и дал в руки Влада серый шнур.

Диверсант взял конец и осторожно подсоединил его к пластиду.

– Давай весь.

– Есть!

– Да хватит уже мне в ухо орать, просто говори да на время засады!

– Виноват, исправлюсь! – Подрывник выполнил требование.

Влад осторожно начал отматывать шнур по центру дороги. Приметив ещё пару ямок, диверсант положил на землю моток и протянул руку к четвёртому.

– Шашки!

– Да, – Негромко сказал подрывник и дал две увесистые коробочки, больше похожие на маленькие кирпичи.

Надпись чёрными буквами гласила: «Тротиловая шашка. 400 грамм». Влад аккуратно заложил взрывчатку и отрезал часть мотка, подсоединив его от пластида к тротилу. Затем наёмник вновь обрубил конец и провёл ещё один шнур до другой шашки.

– Запомни, товарищ подрывник, – сказал Влад, отрезая конец мотка ножом, – так делать нельзя. Один шнур – одна взрывчатка. Но если у тебя не хватает длины, то можно соединять взрывчатку между собой, а к последнему уже присоединить шнур с детонатором. Однако с таким ваирантом будь готов к тому, что взорвётся только один заряд. Понял?

– Так то…то есть, да, товарищ диверсант! – Ответил четвёртый.

– У нас остался один пластид. Поищем для него место поодаль.

Влад, отматывая шнур, взглядом искал подходящую неровность на дороге. Впереди была воронка пол метра вглубь и метр в ширину. Диверсант спешно подошёл к яме и протянул ладонь.

– Пластид.

В руке тут же оказался чёрный прямоугольник. Наёмник осторожно положил взрывчатку у края воронки. Закончив приготовление к засаде, Влад подсоединил шнур к пластиду и начал отходить к аптеке. Боевая пара зашла внутрь и Влад снова обрубил моток. В руке осталось не больше метра.

– Держи: памятный подарок, – Диверсант положил шнур рядом с собой, и подрывник спешно убрал его себе к сумку. – А теперь дай ту коробку, о которой говорил сержант.

Четвёртый протянул наёмнику пульт. Это была просто большая красная кнопка в маленькой коробочке серого цвета.

– Вы… Вы это с лифта сняли? – Влад в замешательстве взглянул на четвёртого.

– Не могу знать, товарищ подрывник. Дали такое.

– Ла-а-адно… – Диверсант осмотрел коробку и увидел отверстие под контакты.

Наёмник снял нижнюю крышку и закрепил шнур в прорезях.

– Та-ак… Теперь, если всё правильно, когда я нажму на кнопку, то должны взорваться все заряды… Ну, это в идеале. Хорошо если хотя бы одна бахнет, – Влад смотрел на первый пластид через разбитое стекло в двери.

Четвёртый зажал АК в руках и лежал рядом с диверсантом, ожидая засады. Наёмник посмотрел на подрывника. Он часто дышал, калашников чуть поднимался и опускался в руках «Патриота» и дуло гуляло вверх-вниз. Палец бойца постукивал по спусковому крючку, готовясь вот-вот выстрелить.

– Вы, товарищ подрывник, палец на затворной раме не держите. А то шмальнёте и засаду выдадите, – Вежливо сказал Влад, не отводя взгляд от «Патриота».

– А? Е-есть! – Четвёртый убрал палец со спуска, но продолжил часто дышать.

– В первый раз? – Влад отвернулся, чтобы смотреть за зарядами.

– Т-так точно, това…

– Я же сказал, просто диверсант. И говори чуть громче шёпота.

– Виноват, исправлюсь.

– Пока мы в засаде можешь обращаться ко мне не по уставу. В бою главное – понимать друг друга, а соблюдение порядка обращений – дело десятое.

– Понял.

Влад всматривался в небольшой выступ воронки, вслушивался в окружение, но ничего, кроме, негромкого дыхания четвёртого и лёгкого завывания ветра не слышал.

– Сколько тебе, боец?

– Двадцать один, – чуть громче шёпота ответил четвёртый.

– Местный?

– Никак нет.

– Понятно. Пришёл за родину воевать с оккупантами?

– Так точно.

– И много врагов убил?

– Если честно пока ни одного. Я тут лишь второй месяц, а сюда только недавно направили.

– Вот как… Значит, ты учился где-то?

– Так точно, на ветеринара в Борстове-На-Грону.

– И почему ушёл? – Влад взглянул на четвёртого и не понимал его поступка.

– Мой прадед, он… Воевал с такими же оккупантами, как Крамергонцы и им подобные. Только он был санинструктором, а я больше животных люблю. Но отец часто рассказывал мне о его прошлом. О том, как под обстрелом прадедушка, не жалея себя, вытаскивал раненых. Он был их последней надеждой между жизнью и смертью. Эта мысль не давала мне покоя, когда я смотрел новости о потерях в военных сводках. В армию я не годен – у меня небольшие искривления позвоночника…

– «И с таким диагнозом ты в «Патриоты» пошёл? Ну и идиот…» – Подумал диверсант, не прерывая четвёртого.

– …поэтому я добровольно ушёл из института и, собрав последние деньги, поехал сюда. Это было тяжело, но я доволен, что могу продолжать дело прадеда.

– А твои родители?

– Отец сейчас где-то в командировке на оборонных предприятиях, а мать день и ночь пропадает в больнице медсестрой.

– А ты… Им сообщил об этом? О своём решении?

– Нет. Можно сказать, что всю жизнь они меня не замечали, так что и моё исчезновение, наверное, не заметили.

Влад дал увесистый подзатыльник четвёртому,  и боец начал гладить место удара.

– Ай! За что?

– Идиот ты тупорылый, они же там, наверное, ищут тебя!

– Товарищ диверсант… – Растерянно отвечал подрывник.

– Что «товарищ диверсант»? Почти два года товарищ диверсант! – Не повышая голос громче шёпота, отчитывал бойца Влад.

– Нету больше той войны, на которой сражался твой прадед! Раньше у людей была идея, в которую