Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

С этого дня началась охота за пулемётчиком. Уже три дня замполит, техник и Алушаев безвылазно сидели в секрете, вычисляя огневые точки пулемётчика. Не отставали от них солдаты второго и третьего взвода. И кольцо охоты постепенно сужалось. А пока пулемётчик резвился: ровно в семь часов утра над землянкой пролетала, посвистывая, стайка пуль из пулемёта, а потом слышалась ровная строчка очереди. Мы в этот момент вскидывали руку в приветствие и вразнобой кричали: – Здорово…, здорово. Живой ещё? Ну, ничего недолго осталось…

И вот мы его нащупали. Удача улыбнулась группе замполита. Они вычислили место: огневую точку, куда дух всегда возвращался под вечер. Скорее всего, это была его основная позиция. Оттуда он никогда не стрелял, а вёл огонь исключительно с других позиций.

Было десять часов утра, когда в землянку ввалились возбуждённые Карпук и Кирьянов: – Есть…, вычислили его. Он всегда к шести часам вечера приходит к каменному мосту через арык, у северного угла МТФ, а в шесть утра уходит оттуда на охоту за нами. Туда, не доходя сто метров до моста, подходит зелёнка, которая начинается от нас. Она не заминирована, лишь в двух местах прерывается открытыми пространствами на пятьдесят – сто метров. Ну, эти места мы проползём. Сегодня мы втроём, третий будет Алушаев, по зелёнке проберёмся до самого края, заляжем там, и как только он появится – мы в три автомата с такого расстояния в момент срежем его. И сразу же по зелёнке уйдём обратно.

План был авантюрный, но именно из-за этого мог и сработать.

– Хорошо, утверждаю, но давайте обговорим вопросы прикрытия, когда вы будете отходить.

В течение сорока минут мы обговорили все детали операции и Карпук с Кирьяновым уехали по своим делам на командный пункт полка. А я остался скучать. Делать было нечего. Немного почитал, потом полежал, бездумно блуждая взглядом по потолку, по стене и наконец мой взгляд остановился на снайперской винтовке Карпука. Во, занятие было найдено и довольно интересное. Я с энтузиазмом встал с постели, вытащил из-под кровати цинк с патронами для винтовки, снарядил три магазина и взял ещё три не распечатанные пачки.

Сначала вышел на левую часть переднего края, но долго здесь не задержался. Скучно было. В оптический прицел винтовки был виден только серый бетонный арык и бугор с тригопунктом – больше ничего. Пересёк зелёнку у палатки Нахимова, вышел на правую часть передка. Свернул налево и через минуту остановился у разрушенной части бетонного жёлоба арыка. Огляделся. В третьем взводе торчала лишь голова дежурного наблюдателя, он немного понаблюдал за мной, а потом продолжил смотреть в сторону Старых Атагов. У палатки Нахимова стояло несколько солдат, которые лениво курили, поглядывая в мою сторону. Я стоял один на поле и в радиусе в двести пятьдесят метров не было никого. Широко расставив ноги, поднял винтовку к плечу и через оптический прицел стал смотреть на передний край, пытаясь там разглядеть какую-нибудь цель. Но в перекрестье кроме бетонного забора, деревьев и крыш коровников ничего не было видно. Марки прицела плясали от того, что стойка у меня была неправильная и не было упора. Опустив винтовку, оглянулся и сразу увидел в пяти метрах полуразрушенный снарядом бетонный жёлоб, на который можно было удобно положить ствол винтовки.

Только поудобнее расположился у жёлоба, как по бетону, в сорока сантиметрах от меня ударила тяжёлая пуля и с визгом ушла в небо, а мелкие крошки бетона больно секанули лицо, заставив зажмуриться. Пока стоял, как в столбняке, вторая пуля попала в край жёлоба, уже совсем рядом, отколов большой кусок бетона. Из охотника, который вышел пострелять, я сам вдруг превратился в дичь. Резко присев, спрятался за жёлобом, лихорадочно зашарил глазами вокруг себя. Да.., место я выбрал совсем неудачное и ненадёжное – до любого укрытия было метров сто открытого пространства, которое мне пробежать просто не дадут. Как бы подтверждая мои мысли, в укрытие ударили одна за другой две пули. Одна из них насквозь пронзила бетон, проделав огромную дыру в полуметре от меня. Я просунул в дыру ствол винтовки и через оптический прицел стал высматривать позицию снайпера.

– Блядь, где же эта сука скрывается? – Ничего не было видно, но каждые две минуты в бетон били пули и дырявили его вокруг меня. Веером выпустил пули в том направлении, откуда, как я думал, стреляли. Но теперь с той стороны к снайперу присоединился и застрочил пулемёт, превратив часть бетонного арыка в хорошее решето. Сжавшись в комок, обхватив руками голову, как будто это могло меня спасти от попадания пули, в очередной раз счастливо избежал смерти.

– Довернут вправо, ещё одна хорошая очередь и мне звиздец, – промелькнула в башке мысль. Больше я не стал раздумывать, а инстинктивно метнулся к воронке от снаряда в десяти метрах. И вовремя. Вновь застучал пулемёт и послышались новые удары пуль о бетон. Пару раз свистнуло совсем рядом с головой, но я уже был в воронке. Осторожно выглянул и посмотрел на укрытие, откуда только что прибежал. И счастливо засмеялся – вторая часть желоба тоже была в дырках от пулемёта. – Ни фига себе, на несколько секунд опоздал бы и всё. Я бы отсюда уже не смотрел, но на моё тело, потом, бы смотрели с сожалением. – Даже порадоваться не успел, как очередная пуля ударила прямо перед лицом в край воронки. Глаза засыпало землёй и пришлось нырнуть вниз.

Протёр глаза и по-хозяйски осмотрелся в воронке. Яма была большая и полностью скрывала меня от боевиков. Край воронки, обращённый к духам, был выше, а противоположный ниже и я хорошо видел свой участок переднего края, даже сидя. Тут же валялся, непонятно откуда взявшийся, ржавый, фиолетовый тазик. Немного подумав, выкинул его на край воронки и с интересом стал ждать, что получиться. Через двадцать секунд в тазик ударили две пули и скинули его обратно ко мне. Я опять выкинул его наверх, тазик опять скатился к моим ногам с ещё одной дыркой в боку. Раз за разом выкидывал посудину наверх и каждый раз она скатывалась вниз. Снайпер попался матёрый и так просто он меня выпускать не хотел. Сторожил, наверняка приняв меня тоже за снайпера.

Я уже сидел около часа в яме и мрачно наблюдал за своим командным пунктом, терпеливо ожидая, что кто-нибудь наконец-то хватится легкомысленного командира батареи и выручит из этой идиотской