Вырваться с войны. Сломанные судьбы - Ник Рай

– Ты живая. Это счастье быть живым. Ты чувствуешь. Ты ощущаешь. Тебе не безразлично то, что происходит. К сожалению, это не то, чем могут похвастаться остальные, Виктор, Настя и даже Я. Мы привыкли к смерти, и поэтому наши чувства притупились. Мы просто живём с этим. А ты – нет. И твои ощущения это только подтверждают. Ведь тебя бы не беспокоило это, если бы ты была такой, же как мы. А ты плачешь. Ты чувствуешь. Гордись и цени свои чувства. Только пообещай мне.

– Что? Что пообещать?

– Обещай, что не станешь такой же, как мы. Будь такой, какая ты есть и сохрани в себе чувства. Ради само́й себя.

Катя раскрыла рот и смотрела на напарника. Она молча сидела и не сводила взгляда. Наконец, проводница закрыла рот и легонько улыбнулась. Утирая рукой слезы, Катя обратилась к наёмнику.

– Я…Никогда не думала об этом в таком тоне. Возможно, ты прав и это… Не так уж и плохо. И всё же, мне тяжело. И очень больно.

– Я знаю, Катя, я знаю, – Влад взял за руку напарницу и ласково погладил больши́м пальцем проводницу по тыльной стороне ладони.

– Но обещай, что не откажешься от этого и не дашь чувствам зачерстветь.

Катя усмехнулась.

– Да уж… Ты, наверное, мне тогда попался не просто так. Не знаю, где бы я ещё нашла такого напарника, как ты.

– Напарника? – Влад слегка удивился.

– Хе-хе. Полагаю, что теперь это твой официальный титул. Можешь гордиться.

В комнату забежала Роза, держа мокрое полотенце и тяжело дыша. Девочка отдала его Кате. Проводница осторожно взяла компресс и положила его на лоб наёмника. Довольная ухмылка расползлась по лицу Влада.

– Мы пойдём к себе. Выздоравливай. Напарник.

Девочки ушли к себе. Наёмник спокойно выдохнул и устроился поудобнее под одеялом. Спасительная прохлада разошлась по лбу, и Влад спокойно заснул, не вспоминая о кошмаре, что приснился ему до этого.

Пулемётчик и наёмник лежали в своих кроватях. Влад повернулся в сторону Виктора и посмотрел на него: тот глядел в потолок.

– О чём думаешь? – Негромко спросил наёмник, ложась на спину и повторяя за товарищем.

– Я? Да так, ничего, ерунда.

– Это из-за Насти?

Послышался скрип кровати, оба посмотрели друг на друга.

– С чего ты решил?

– А ты с утра не понял?

Виктор отвернулся.

– Я думал, она просто недовольна тем, что Катя вынуждена сидеть с Розой. Полагал, что Настя тоже с ней хочет понянчиться.

– Мда-а… А ведь ты с этой снайпершой ещё вчера ворковал… – Раздосадовано сказал Влад.

– Она марксман, – Не уставая повторять, поправил Вик.

– Это сейчас многое изменило. И что планируешь делать?

– М-м? Я обязан что-то сделать? – Спокойно ответил Виктор, глядя в потолок.

Влад повернулся к пулемётчику. Несколько секунд наёмник ждал от соратника реакции, но в ответ лишь тишина. Влад протяжно выдохнул.

– Да, Виктор, ты должен что-то сделать. Банально объяснить ей, что и как.

– Настя всё прекрасно понимает. Она здесь не первый месяц и осознаёт важность обработки ран и надлежащего ухода за ними.

– Вик, я не мастер в женских делах, но то, что девушкам неприятно, когда их парень носит на руках другую, даже подругу, это… Мне кажется Насте обидно и неприятно.

– Ты так считаешь? – Пулемётчик неспешно повернулся к Владу.

– Думаю лучше ей сказать, что ты просто беспокоишься о соратнице. Покажи Насте, что она тебе… Ну, я не знаю… Что она тебе не безразлична и что какая-то проводница ей не соперник. А то мало ли в следующий раз Катю подстрелит не «Патриот», а своя же снайперша. Я за это очень переживаю.

– Мда-а… – Вздохнул Виктор, ложась в прежнее положение. – А ведь если бы не война, то мы с Настей, скорее всего, даже и не познакомились бы…

Эта фраза пробудила в наёмнике воспоминания. В голове Влада мелькнул разговор водителя и логиста с парковки.

– «Мы плохие?»

– «Военные ничего бы не восстановили!»

– «У самих руки в крови!»

– «А если бы нас здесь не было?»

Обрывки фраз проносились в мыслях, словно листья по ветру. Влад обратился к товарищу.

– Вик.

– М-м?

– Я тут… У меня иногда в голове бродит такая мысль: А что если бы военные не ушли? Что бы было тогда?

– Ну как что? – Размеренно ответил Виктор. – Тогда бы Крамергон занял столицу, и страна бы пала. А так войска отвели и спасли фронт. Ты же сам помнишь, как яростно они это доказывали населению.

– И всё же те, кто уехал… Да и те, кто остался, как я и ты. Мы же всё равно где-то глубоко в себе считаем, что военные бросили нас на произвол судьбы. Они просто не справились с ситуацией и пустили всё на самотёк.

Кровать пулемётчика скрипнула, и Виктор сел, упёршись спиной в стену.

– Знаешь, есть такая фраза:

«До битвы каждый план хорош, после битвы каждый план плох». То, что военные ушли это просто действие. Из-за этого действия осталось другое – последствие. Мы не знаем, что было бы, если бы они остались, но большинство считает, что это неправильно. Уверен, и сами военные были не в восторге от этой идеи. Да так и было.

– Почему ты так уверен?

Виктор почесал затылок и посмотрел в потолок.

– Однажды, ещё до ОНТ, я слонялся по городу. В одном здании, вернее, в квартире, раньше была пулемётная точка. Там остались пустые ящики, укрепления и много прочего. Пока искал что-то интересное я нашёл в армейском ящике записку. Звучала она как-то так, – Виктор несколько раз прокашлялся.

– «Жители, товарищи, братья и сёстры. С тяжёлым сердцем мы покидаем наши позиции. Нет слов, чтобы описать то чувство, что лежит у нас на душе. И хоть мы уходим биться с врагом на другом фронте, но ощущение, что мы оставляем вас, не покидает нас ни на секунду. Запомните все, кто прочтёт эту записку: мы вернёмся. Не пройдёт и дня, чтобы мы не бились за вас, как за себя. Мы вернёмся и возьмём у врага всё, что он забрал у нас, чего он нас лишил. Мы будем драться. Мы не сдадимся.

Ждите, и мы вернёмся».

Влад с замиранием сердца слушал, как душевно Виктор рассказывал эту историю. Вдруг пулемётчик замолчал и посмотрел в стену.

– Хоть я и ненавижу военных, но когда вспоминаю эту записку. Когда я её вспоминаю, злоба куда-то пропадает. Я будто сам ухожу, оставляя мирных жителей. Поэтому, несмотря на мою ненависть к ним… Я не могу злиться на всех. Такая странная у меня философия.

Влад не осмелился прервать товарища.

– Но на этом пока всё. Завтра новый день, надо быть готовым к любому боестолкновению. Поэтому необходимо сейчас лечь спать.