Улица цвета крови - Александр Александрович Тамоников

— Капитан Шубин, проходите, садитесь. Мы давно вас ждем, и представляться вам нет нужды. С вашим личным делом мы ознакомлены. Нам сообщили, что вы не вовремя прибыли в расположение штаба армии, потому что находились в разведке. Верно?

— Так точно, товарищ полковник, — ответил Глеб, теряясь в догадках, отчего с ним так любезны.

Все находящиеся в кабинете и сидевшие за столом командующего смотрели на него с любопытством и с некоторым уважением, а двое, те что были ближе к нему, даже приветливо улыбались. Это радушие говорило Шубину, что обвинять его в чем-то ужасном никто не собирается. В конце концов, он и не чувствовал себя ни в чем виноватым, а потому и сам смотрел на находившихся в кабинете Рыбалко с интересом. Ему и вправду было любопытно, прав был Слюсаренко или нет, когда предположил, что вызов Шубина в штаб армии связан с поляками и Львовом.

— Проходите, — полковник из НКВД указал Шубину на стул, на который тот и сел. — Чтобы было проще вести беседу, давайте я вам для начала представлю всех присутствующих, — продолжил полковник из НКВД. — Вы не против, Павел Семенович, если я тут немного покомандую и на время займу ваше место хозяина кабинета?

— Нет, Левонтий Игнатьевич, я не против, — ответил Рыбалко.

— Тогда начну с себя, — сказал полковник. — Меня зовут, как вы уже поняли, Левонтий Игнатьевич, и этого вполне достаточно для нашего с вами, капитан, знакомства. Слева от вас сидят капитан разведки Лагутенок и старший лейтенант Маринин, также из фронтовой разведки. Справа от вас — подполковник 1‑й армии Войска Польского Анжей Садовский. Он же представляет и наш генеральный штаб, — дождавшись, когда Шубин повернется к поляку, добавил сотрудник НКВД. — Рядом с ним сидит Вацлав Роженек — помощник подполковника Садовского. Он старший лейтенант, или, если перевести на польское звание, поручик. Остальных я представлять не буду, а скажу только, что это люди, причастные к тому, ради чего мы сейчас собрались в этом кабинете.

«Поляки, — глядя на Садовского и Роженека, стал размышлять Глеб. — Значит, все-таки Слюсаренко был прав и слухи о том, что наше командование готовит операцию по взятию Львова совместно с АК, имеют под собой основание. Но эти поляки не из АК, а из какой-то 1‑й Армии Войска Польского. Я слышал, конечно, что в наших рядах воюют и поляки, и словаки, и другие народы из Западной Европы, но что у поляков своя армия…»

— Вы о чем-то задумались, капитан? — поинтересовался Левонтий Игнатьевич. — Есть какие-то вопросы?

— Никак нет, — перевел на него взгляд Глеб. — Пока нет, — добавил он.

— Это хорошо, что вы такой честный, — одобрительно улыбнулся полковник НКВД. — Нам как раз и нужны такие люди, как вы. Вернее, для той задачи, которая перед нами стоит, — уточнил он. — Что ж, раз все в сборе, я буду начинать. Но прежде мне бы хотелось, чтобы вы, — он посмотрел по очереди на Шубина и двух сидевших с ним рядом офицеров разведки, — поняли, что все, что будет говориться и решаться в этом кабинете, должно оставаться в пределах этого же кабинета.

Левонтий Игнатьевич с многозначительным видом кивнул, давая понять, что больше он на эту тему говорить не собирается, но предупреждает о последствиях.

— Мошно мне задават вопрос? — повернулся к Левонтию Игнатьевичу польский подполковник.

— Да, конечно, подполковник, если у вас есть вопросы к кому-то из наших офицеров, вы вправе их задать, — ответил тот.

— Ви мовисц по польску?

Все, в том числе и сам командующий, отчего-то посмотрели на Шубина, и он, оглянувшись на молчавших Маринина и Лагутенка, ответил чуть удивленно:

— Тек мове по полску, на троске.

— Ошен хорошо, добра, — заметил поляк. — Ви неплохо говорит по полску. У меня нет боше вопрос, — улыбнулся он, обращаясь к сотруднику НКВД.

— Замечательно, — Левонтий Игнатьевич потер кончики пальцев друг об друга. — Если ни у кого нет больше вопросов, тогда приступим к делу. Капитан Шубин, как вы наверняка уже поняли, вам нужно будет провести подполковника Садовского через линию фронта. То есть вам поручают задание, которое вы, если так можно сказать, выполняете практически каждый день. Именно вас мы назначаем старшим, а капитан Лагутенок и старший лейтенант Маринин будут у вас, как говорится, на подхвате. — Полковник НКВД подошел к карте, что висела на стене, и спросил: — Карту всем хорошо видно?

— Да, товарищ полковник, — ответили хором Шубин и Маринин.

— Хорошо, тогда я поясню суть задания и задачу, которая будет стоять перед вами и вашей группой, Шубин. Вам необходимо будет провести подполковника Садовского и поручика Роженека во Львов. И попасть вам туда нужно не позднее двадцать первого числа. Сегодня у нас девятнадцатое, — напомнил он. — Но попасть в сам город вы просто так, естественно, не сможете. Вас туда проведут наши польские союзники из Армии Крайовы. Вы слышали об этой организации?

— От партизан, товарищ полковник, — ответил Глеб и, покосившись на Садовского, добавил: — Они не очень лестно отзывались об Армии Крайовой.

— Я понимаю, — кивнул и чуть заметно ухмыльнулся Левонтий Игнатьевич. — Но тем не менее мы все-таки союзники и надеемся на их помощь при штурме Львова, который немцы и венгры превратили в настоящую крепость. И взять эту крепость будет проще, если кто-то, кто находится внутри нее, откроет нам ворота. А открыть их могут поляки, которые контролируют территорию вокруг Львова и в самом городе.

— Я могу добавит? — поднял руку подполковник Садовский, посмотрев на Шубина.

— Да, пожалуйста, — позволил Левонтий Игнатьевич.

— Я мысле, што надо трач пояснит капитану полоцений.

— Да, наверное, вы правы, полковник, стоит немного прояснить ситуацию, — согласился с поляком полковник НКВД. — В руки нашей разведки, — он чуть скосил глаза на двух мужчин в штатском, которые не были представлены Шубину, — попали сведения, что правительство Польши, которое сейчас находится в изгнании и члены которого проживают на данный момент в Лондоне, — на последнем слове Левонтий Игнатьевич сделал ударение, — отправило командирам Армии Крайовы некое письмо. Цель этого послания, которое содержит подробности операции под названием «Буря», — не допустить политического контроля советского правительства над бывшими территориями Польши, которые отошли Советскому Союзу в тридцать девятом году.

Полковник замолчал и вопросительно посмотрел на Шубина, ожидая вопросов, но тот молчал. Одобрительно кивнув, Левонтий Игнатьевич продолжил:

— В этом секретном письме также шла речь о том, как помешать нашим войскам после взятия Львова и продвижения вперед на земли Польши удерживать