Петля для скалолаза - Андрей Дышев

Я прошел на посадочную площадку, встал на рифленый металлический квадрат, слегка согнул ноги. Сзади подплыло кресло, мягко ткнуло под зад, и меня потащило вверх. Я сел удобнее, накинул страховочную цепочку. Минут через пять я спрыгнул на платформу, отпуская свою красную птицу в обратный путь, и стал подниматься по вырубленным в снегу ступеням на взлет. Если они ушли, то куда? – думал я, помогая себе топором, как айсбайлем. Ближайшее место, где можно переночевать – Приют Одиннадцати на высоте 4200. До него час ходу по тропе, пробитой альпинистами в глубоком снегу.

Осторожно заглянул за угол кухни. Хорошо утоптанная минувшим вечером снежная площадка между бочками, кухней и моим вагончиком сейчас была покрыта толстым слоем рыхлого снега. Несколько темных цепочек следов пересекали ее крест-накрест. В кухне было темно, в моем вагончике – тоже. В бочке Гельмута горел свет.

Я пригнулся и быстро пересек площадку, нырнув в плотную тень моего вагончика, прижимаясь к стене, обошел вокруг и замер у двери. Так и есть, замок сорван. Грубая работа, петля вырвала довольно крупную щепку. Приоткрыл дверь, скользнул в щель.

В полной темноте я мог только расквасить себе лицо, тыкаясь, как слепой котенок, в стены и шкафы. Пришлось рискнуть – на несколько секунд чиркнуть зажигалкой. Прикрывая пламя рукой, я быстро осмотрел свое жилище и был приятно удивлен: террористы если и похозяйничали в моих апартаментах, то сделали это интеллигентно. Во всяком случае, мебель стояла на своих местах, книги – на полках, кровать застелена, на столе – мой привычный бардак.

Привычная обстановка моей холостяцкой берлоги действовала успокаивающе. Еще некоторое время я сидел в полном оцепенении, чувствуя, как жизненная сила медленно возвращается в измученные ноги. Топор упирался рукояткой в ребра, я вытащил его из-за пояса и кинул на кровать. Кажется, в качестве оружия он мне не пригодится, надо будет утром вернуть его поварам, иначе плакали шашлычки! Да, мысленно согласился я с тем, во что очень хотел верить, все мы отделались легким испугом. На базе террористов нет. Даже самый неопытный, самый глупый бандит обязательно позаботился бы о личной безопасности и не допустил бы, чтобы на базу кто-либо вот так просто мог проникнуть. Скорее всего они ограничились коротким отдыхом и пошли дальше. Вопрос в том, одни пошли или взяли с собой заложника?

С книжной полки, прибитой над столом, я снял толстую тетрадь, вырвал из нее лист бумаги, зажег свечу и стал писать письмо своей тетке в Красный Рог. Собственно, это было не письмо, а короткая записка. В ней я просил подготовиться к встрече… Впрочем, об этом позже. Письмо я спрятал в конверт, написал подробный адрес и спрятал между страниц томика стихов Бернса.

Потом нехотя натянул на ноги альпинистские ботинки на высокой шнуровке и вышел из вагончика. Кажется, метель выдыхалась. Где-то над Эльбрусом, пока невидимым из-за тумана, пробивался неоновый свет полной луны. Ветер слабел, мороз усиливался.

По кругу, обойдя все бочки с тыла, я подошел к светящемуся окну. Оно было завешано шторкой, и я мог заглянуть только через узкую щель. Пластиковый откидывающийся стол, вроде тех, которые установлены в плацкартных вагонах, был заставлен консервными банками и кружками. На тарелках лежали кружочки колбасы, тонко порезанный хлеб, соленые огурцы и еще какая-то снедь. Рядом, на кроватях, сидели Гельмут, Мэд, а чуть дальше – на стуле – очкарик Глушков. Все молча жевали.

Я спрыгнул с карниза в снег. С души свалилась гора. С души свалился Эльбрус! Не таясь, пошел по пояс в снегу, разгребая его руками, как культиватор. На пороге отряхнулся, попрыгал и толкнул дверь «предбанника».

– Эй! – крикнул я, на ощупь отыскивая ручку второй двери. – На ночь есть вредно! Ферштеен зи михь?

– Вредно! – подтвердил кто-то.

Дверь распахнулась, и мне в грудь уткнулся ствол автомата. Я, холодея, поднял глаза. Напротив меня, улыбаясь во всю ширину небритого лица, стоял Тенгиз.