Гимн шута – XV - Антон Сергеевич Федотов

* * *

Тимофей Андреевич не злился. Он был в ярости!

Про желания брата пробиться в первые ряды Глава знал. Всегда. И не мешал. Чем бы «старшенький» не тешился…

Алексеев даже выделил некоторый бюджет на сокрытие последствий в память об общем детстве. В конце концов, именно тогда еще Гришка учил его плавать и кататься на велосипеде… Все это было в те далекие дни, когда их Род еще не был записан кланом…

Однако в последнее время выходки Григория начали вызывать беспокойства даже у него. Глава уже собирался принять меры. И… не успел. Очередной «прожект» брата втравил их в свару с Великими.

Похищение этого Алексеева… надо же додуматься!

Бум! Бум! Бум!

Глухие удары в дверь стали предвестниками беды. Великие пришли за своим. Вернее, Великий. Один. Почему-то. Но им хватит.

— Иди справляйся! — зло повторил Глава.

Нет, он не собирался бросать кузена одного. Но ярость требовала выхода. Именно она превратилась в короткий приказ.

Григорий вздрогнул. Но все же медленно поднял взгляд. И раскаяния в нем не было. Лишь фанатичный огонь правоты в своих действиях! Он был готов на все, чтобы и его признали в собственном клане. Даже на смерть. Собственную!

Он же делал все во имя клана. И сейчас был готов отдать свою жизнь ради Алексеевых. И забрать чужую.

«Этот Волконский пришел один? Что ж, ему же хуже!» — решил Григорий. Но все размышления затмила бешеная в своей силе мысль: «МЕНЯ ЗАПОМНЯТ!».

— Стоп, — вздохнул брат, общим решением Семьи занявший трон. — Я сам все сделаю.

«ЧТО-О-О⁈» — мысленно взвыл кузен. Сама мысль, что этот выскочка вновь станет первым, душила не хуже проглоченного ежа.

— Не делай ничего, — еще раз потребовал собравшийся Глава.

Он уже собрался. В нужный момент Тимофей Александрович умел прекрасно контролировать свои чувства. Годы работы над собой дали результат.

— Слушаюсь, — кротко ответил Григорий Романович, опуская голову… чтобы не видно было яростного блеска в его глазах!

Вот еще! Вновь все этому сопляку⁈ Ну уж нет! Сейчас он лично спасет клан… И никто не посмеет этого отрицать! Если же во имя цели нужно умереть отдельно взятому Волконскому… Что ж, да будет так!

Взгляд сам собой упал на развешанные в холе мечи. Брат не признавал в этом вопросе «бутафории». А потому каждый из них был оружием. Пусть и выставленным на общее обозрение в качестве декора.

Перед тем как лично открыть дверь, Глава задержался еще на миг.

— Гриша, успокойся, — повернулся он к кузену, то ли почувствовав что-то, то ли разглядев жест от начальника СБ.

Слово «успокойся» взорвало в голове Григория маленькую бомбу: он не псих! Резким движением кузен отшвырнул Главу в сторону.

Вжу-у-у-ух!

Идеально сохранившаяся рапира легко выскользнула из ножен.

«Дуэль!» — хищно усмехнулся старший кузен, бросаясь вперед.

Бум!

Удар ноги распахнул дверь прямо в лицо Волконскому. Тот в кошачьем прыжке отпрыгнул назад. Но вот уклониться от «длинного» фехтовального выпада уже не успевал. Хищный кончик дуэльной рапиры несся к его животу.

— Ха! — счастливо выдохнул Григорий Романович, «продавливая» удар еще дальше.

«Этому ублюдку никуда не деться!».

Глава же с ужасом, словно в замедленной схемке, смотрел на самоубийственный для клана удар кузена.

Вот он бросает тело вперед, припадая на полусогнутую правую ногу, выкидывая узкое хищное лезвие и… проваливается вслед за оружием. Острый кончик клинка провалился в пустоту, «утягивая» за собой тело несостоявшегося «дуэлянта».

Волконский же, немыслимым образом увернувшийся от удара, безымянным пальцем зацепил переносицу Григория, мягким круговым движением роняя разогнавшегося убийцу на пол.

— СТО-О-О-ОЙ! — чуть запоздало заорал Глава.

Однако его крик уже ни на что не влиял.

Вылетевшая из рук кузена рапира упала на порог и, весело позвякивая, покатилась по каменным ступеням. Рядом катился мокрый зонт, который гость успел сложить под козырьком у входа.

— Забавно. — констатировал Волконский после небольшой паузы.

За это время он успел трижды поблагодарить себя за постановку Иллюзии в «каждой непонятной ситуации».

Парень был реалистом. Сам бы клановец от такого выпада не увернулся.

Никак.

Главе Алексеевых было не до веселья. Он обреченно смотрел, как молодой господин легко подхватывает кузена за шкирку и спокойно шагает внутрь дома, протаскивая за собой не слишком соображающее тело.

Пройдя до середины холла, Волконский разжал пальцы. Кузен тут же обмяк на полу. Он был в сознании. Просто еще не сообразил, что именно с ним стряслось. Да и удар затылком об пол даром не прошел.

Павел же спокойно обвел взглядом довольно искусно обставленное помещение и негромко спросил:

— А Лешу можно⁈

* * *

«А поутру они проснулись!» — билась странная мысль в голове клановца, пока он тащил несостоявшегося убийцу внутрь дома.

Глупое нападение сбило весь план переговоров. До этого мига можно было обойтись малой кровью и большой вирой. Но как быть теперь? Его пытались убить. Узнают — родичи — Алексеевых не будет; СИБ — здравствуй, перевернутый герб; общество — саму память сотрут.

— А Лешу можно? — неожиданно даже для себя брякнул Павел, разжимая пальцы.

Тело брата Главы упало под ноги, глухо застонав.

— К-кого? — не сразу понял Тимофей Андреевич, все также замерший с вытянутой в отчаянном жесте рукой.

Молодой человек вздохнул. Про себя. Что-то неправильно он начал. Теперь менять стиль разговора уже поздно.

«А и хрен с ним!» — мысленно махнул он рукой.

— Лешу, — чуть удивленно, словно об этом человеке должны были знать все, повторил парень. — Ну… Тюфякина.

Глава замолк. На несколько секунд. Этого времени ему хватило, чтобы взять себя в руки. И даже выпрямиться.

— Господин Волконский, — негромко начал он. — Рад приветствовать вас в своем доме…

Клановец хмыкнул настолько громко, что Глава осекся. Через миг взгляд его упал на тело возле ног гостя. Слова ритуального приветствия вдруг зазвучали совершенно по-иному…

— Лешу, Алексеев, — негромко выдохнул молодой человек. — Я хочу видеть Лешу.

В этот раз ухмылка на его лице смотрелась оскалом льва, таки настигшего лань. Он уже знал, что победил. И скоро будет сыт. Однако и сердце добычи еще билось. Но надолго ли? Лишь царь зверей мог дать на то ответ.

— Я…

— Надеюсь, он не заболел? — неожиданно озабоченно поинтересовался парень.

Участливый тон у него вышел особенно хорошо.

— Ч-что?.. — вновь сбился Тимофей Андреевич.

Только он привыкал к одной линии поведения Волконского, как