Закон стаи - Владислав Викторович Морозов

еще хуже. Они вышли в прихожую обуваться, Вика встала с табуретки и... В глазах потемнело, и она плавно опустилась на руки забавному ментенку. А руки сильные, между прочим. На такие приятно упасть.

Они перепугались страшно, оттащили ее в большую комнату на диван, бегали вокруг, все решали - на своей машине в больницу везти или "Скорую" вызывать? Вика подумала, что лучше, если врачи на дом приедут, потому что ложиться в госпиталь теперь и в самом деле страшновато. Старший мент ушел на кухню, где стоял ближайший телефонный аппарат. Она слышала, как он объяснял причину вызова, потом продиктовал адрес. Потом долго гремел посудой. Чаю еще захотелось, что ли?

"Скорая" приехала быстро. Вошел мужчина, тоже молодой, в белом халате и с чемоданчиком. Лицо его скрывала марлевая повязка, на руках резиновые перчатки. Черт возьми, как к инфекционной больной приехал. Измерил давление, безапелляционно заявил, что срочно в больницу. Иначе есть риск осложнений вплоть до летального исхода. Менты насели на Вику, обещали поставить охрану к палате... Она настолько устала от шума, что согласилась.

Сборы оказались недолгими. Погасив всюду свет, Вика заперла квартиру и вышла на улицу, бережно поддерживаемая под локоток ментенком. У подъезда стоял медицинский микроавтобус, ее подсадили туда, и менты полезли следом. Решили, придурки, что необходимо ее сопровождать. А может, по дороге еще что-то уточнить хотели. Эх, как же они без чая-то разговаривать станут, ехидно подумала Вика.

Она улеглась на носилки, укрепленные в машине, врач забрался на свое место рядом с водителем, машина тронулась с места. И тут Вика вспомнила нехорошую деталь. Врачи обычно звонят перед выездом с квартиры, сообщают на станцию, что пациента необходимо госпитализировать. Диспетчер называет им ближайшую больницу, где есть свободные места... Этот никуда не звонил.

- Эй, а куда вы меня везете? - всполошилась Вика.

- На постоянное место жительства, - ответил ментенок. Без акцента. И вся деревенская простота с него слетела, как шелуха под порывом ветра.

Она резко уселась, сильные руки "ментов" тут же швырнули ее назад, привязали к носилкам и заткнули рот кляпом. Вика чуть сознание не потеряла, сообразив, как ее провели. Все правильно, ведь кому она дверь открыла бы без особых страхов? Врачам и ментам. Врачи без приглашения явиться не могут.

"Менты", пользуясь тем, что стекла в машине были закрашены белой краской, меняли имидж. Стянули костюмчики, облачились в обычные неприметные шмотки. Затем "ментенок" содрал наклейки с ушей - и те тут же прижались к черепу. Стер с носа веснушки и прочий грим. Снял парик, оказавшись бритым наголо. И только тут Вика узнала его, хотя видела только один раз. Вадик Пересмешник из десятки ВДВ. Черт подери, а она все гадала: Сашка для "заказов" основной состав команды не использовал никогда. Завел "аварийщиков". Их не знал никто, но ведь кто-то должен был руководить бригадой киллеров! Кто-то должен был приходить к Сашке, получать задания и реквизит... Никого подозрительного, чей род занятий был бы ей неизвестен, Вика ни разу не видела. Ясно. Вадик бывал, но ей и в голову не пришло обратить на него внимание: всего лишь правая рука ВДВ. Ну, бритый наголо единственный в команде, ну, актер и подражатель классный. Его за это Пересмешником и прозвали. Но что он "аварийщик"... Интересно, а сам-то ВДВ это знает? Наверняка нет. Только Сашка. Возможно, еще Яковлев, ему по рангу все знать положено.

Вадик натянул другой парик, седой, сделавший его старше лет на двадцать. Помощник сложил все предметы экипировки "ментов" в сумку, достал банку с широким горлышком, наполненную прозрачной жидкостью. Вадик аккуратно натянул перчатки, извлек из кармана пинцет. Осторожно держа за края пинцетом, по очереди опустил в жидкость "удостоверения" ментов и Викин паспорт. Кислота, поняла Вика.

Слабость быстро проходила. Да и не было ее толком. Наверняка подсыпали какой-нибудь дряни, пока она чайник доливала и спиной к ним повернулась. Того же клофелина капнули. А потом на кухне посудой гремели, стирая отовсюду свои отпечатки - в перчатках приехать не могли, Вика непременно насторожилась бы. Поэтому и врач весь укутан с головы до ног - гримировать сложнее. Зато если соседи подглядывали, охотно подтвердят, что сначала к Вике явились менты. А потом ее увезла "Скорая". Поскольку раньше, чем через пару недель, никто не всполошится, все следы исчезнут.

Вадик бросил то, что осталось от документов, в сумку с прочими вещами. Посмотрел на Вику.

- Вика, я не садист. Для палача это качество является вредным. Но мне "заказали" тебя надежно, медленно, мучительно и так, чтобы труп не нашли. А если найдут - то чтобы не опознали. Много крови ты попила. Поэтому придется делать при жизни то, что обычно в таких случаях я делаю после смерти.

Его помощник крепко прижал руку Вики к поручню носилок, а Вадик опустил ее кисть в банку с концентрированной кислотой - чтобы кожу на пальцах сжечь, сделав невозможным опознание по отпечаткам. Вика выгнулась дугой от страшной боли, из-под зажмуренных век брызнул фонтан слез. Кричать не могла, но даже воющий стон оказался громким. Потом ту же самую операцию проделали со второй рукой.

- Неприятная работа, да? - спросил Вадик у помощника. - А что поделать? Есть такое слово - "надо".

И он выплеснул остатки кислоты Вике в лицо. Будто огонь опалил глаза, проник глубже... Сначала кровавая пелена, потом все темнее, и вот уже внешний мир она воспринимает только через слух.

Ехали долго. Так долго, что Вика, находящаяся на грани помешательства от жгучей, разъедающей боли, уже чуть ли не молила, чтобы убили поскорее. Но, хорошо зная Цезаря, понимала: это только затравка. Если он приказать помучить, одной кислотой они не ограничатся.

Машина остановилась. Ей сковали запястья - металл наручников зашипел от соприкосновения с капельками кислоты - отвязали. Кто-то, скорее всего, Вадик, взвалил ее на плечо так, чтобы волосы закрывали окровавленное лицо. И понес.

Шел долго, вокруг было слишком тихо для города. Шумели деревья. Лес. Господи, неужели они закопают ее живьем?! С них станется... Вика завозилась на плече, носильщик похлопал ее по заду:

- Не спеши. Еще с километр, - сказал он голосом Пересмешника.

Издевается, мерзавец. Еще какое-то время топали молча, потом под ногами захлюпала грязь.

- Фонарь вперед направь, - недовольно потребовал Вадик. - Не видно же ни черта, сейчас вместе