Вырваться с войны. Сломанные судьбы - Ник Рай

вальяжно проехал мимо бойцов, присоединяясь к стальному товарищу. Снова заверещал дизель, но теперь сразу два. М1А2 загремели траками и поехали к выходу, защитники резко осмелели и пошли следом. Влад и Виктор выглянули из-за угла: недалеко от ангара с валяющейся башней горела БМД, рядом не меньше восьми тел. Грохнуло орудие, затем второе, загрохотали пулемёты.

ОНТ`шники спешно перешли в наступление, выгоняя оставшихся десантников. Почти не шумели автоматы, только пулемёты танков гремели, обращая в бегство солдат. Влад и Виктор спешно поднялись на прежнюю позицию: У памятника горели две БМД, кто-то отстреливался позади них. Грохнуло орудие и снаряд разорвался прямо позади боевой машины, десантников раскидало по траве. Оставшиеся бойцы скрывались за зданиями, БМД у левого перекрёстка пыталась отстреливаться и пустила ПТУР в танк. Ракета разорвалась в метре от тяжёлой техники, будто её что-то подорвало в воздухе. Грохнуло второе орудие и ещё одна БМД загорелась, как спичка. Какое-то время танки трещали пулемётами, но уже через минуту никого не осталось. Влад не отрывал взгляда от мушки М4, смотря на тела десанта.

– В-Влад… В-всё за-закончилось, – Заикаясь сказал Виктор.

Наёмник опустил автомат и посмотрел на левую руку: она тряслась. Влад перевёл взгляд на товарища.

– Мы… В-выжили?

– Д-да. П-похоже.

Оба переглянулись. Напарники засмеялись и обнялись как в последний раз.

– Живы! Живы! – Говорили товарищи, не веря своему счастью.

Через полминуты их отпустило, и они неспешно спустились по лестнице.

– Господи, поверить не могу, что мы…

– «Это ЦКПД, внимание всем защитникам, новый приказ: погрузиться на новые машины и сопроводить на маршруте. Повторяю, погрузиться на машины и сопроводить на маршруте. Конец связи», – Раздалось из рации Виктора.

– Что ж, – продолжил пулемётчик, – похоже на этом наш рабочий день закончен.

– Да. Вроде того.

Оба спустились по лестнице, перед входом друг за другом стояли «Абрамсы». Бойцы от всей души благодарили сидящих на броне танкистов за спасение: кто-то жал руку, другие пытался всучить ценности, а иные клялись назвать сына в честь какого-то члена экипажа. Влад и Виктор залезли на трак и подошли к водителю-механику, которому сразу двое ОНТ`шников старались отдать пачки сигарет.

– What is your name? – Спросил Виктор.

– Mike, – по-простому с лёгкой улыбкой ответил водитель, глядя на напарников.

– Thank you, you save us (Спасибо, ты нас спас), – Сказал пулемётчик и пожал танкисту руку.

 Влад не понял, что спросил Вик, но повторил жест от чистого сердца. Слегка посмеиваясь Майк снова пожал руки всем, кто ему их протянул.

Напарники сели на трак и начали слегка размахивать ногами.

– Никогда бы не подумал, что меня спасут Крамергонцы, – Сказал Влад.

– Никогда не предполагал, что я буду искренне благодарен танкистам Крамергона, – Произнёс Вик.

Оба посмотрели в тёмное небо.

– «Интересное начало», – Подумал Виктор.

Настя стояла у выхода из здания. Ночной ветер с залива трепал её короткий ирокез. Снайперша пыталась осмыслить то, что ей рассказал медик.

– «Десант… ДРСН?» – Вновь и вновь прогоняла она. – «Я не верю. Не может такого быть. Но… Меня бы не стали обманывать. Да?»

Настя беспокоилась насчёт этого.

– «Катя не проснулась, Влад, Виктор и Роза чёрт знает где… Что же мне делать?» – Она закрыла лицо руками и села на асфальт.

– «Я так не могу. Пожалуйста, хватит. Я так не выдержу», – Слёзы быстрыми ручейками начали стекать с её щёк, снайперша горько заплакала.

– «Прошу, не надо больше. Просто дайте мне его найти. Я всё прощу, я всё забуду. Только дай мне его найти…Пожалуйста…Найдись…Пожалуйста…»

Настя упала на четвереньки и солёные ручьи побежали с новой силой. Снайперша ждала ответа на мольбу. Но война ничем не ответила, кроме как, далёким гулом очередей и глухими разрывами.

Глава 18 – Передышка

Танки бодро ехали по дороге: траки небрежно перемалывали остатки асфальта, слегка подскакивая на воронках.

ОНТ`шники на броне вцепились во все, что только было на крыше и бортах: за поручни, зазоры между квадратами динамической защиты, где она была, за пулемёты и так далее. Бойцы из порта теперь спокойно болтали о своём и делились впечатлениями от битвы с десантом. Влад и Виктор упёрлись ногами в ДЗ по бортам корпуса. Наёмник усмехнулся.

– Что такое? – Вик посмотрел на напарника.

– Просто не верится, что мы выжили…

Пулемётчик негромко хихикнул.

– Это правда. Они будто только в нас стреляли.

– И не говори: когда снаряды начали пробивать обшивку здания, я подумал, что всё, сейчас точно убьют.

– Не то слово: пока я стрелял, мне показалось, что все очереди летят только в меня, а там куча трассеров мелькало, не меньше шести вспышек по ту сторону.

– Да-а. Когда Катя и Настя узна́ют, думаю точно прибьют, что мы так безответственно подставлялись под пули.

Оба тихо засмеялись.

– Лучше им этого не говорить: Настя, если сильно разозлится, и втащить может, – Вик потёр глаза.

– Тогда это будет наш с тобой секрет, – Влад сжал кулак и оттопырил мизинец.

– М-м? Что ты пытаешься сделать? – Удивился Пулемётчик.

– Как что? Секрет напарников, – Ответил наёмник.

– А давно мы стали друг для друга напарниками?

– Думаю с прошлого договора об обоюдной защите наших девчат.

Вик усмехнулся.

– Хех, ну да. Тут сложно поспорить. Ладно, как скажешь, – Пулемётчик повторил жест и зажал мизинец Влада.

– Секрет ты бережно храни и никому не говори! – Наёмник пару раз качнул кулак и второй рукой разбил мизинцы.

Напарники улыбнулись друг другу.

– Знаешь, – Виктор посмотрел на неспешно уходящий асфальт под ногами,

– перед тем как «помириться» с тобой и Катей я сказал Насте, что мне всё равно, если меня убьют. Однако, на баррикаде я почувствовал лёгкий страх. Правда, тогда я подумал, что волнуюсь оттого, что мне впервые придётся столкнуться с танками. Но сегодня, – Вик ладонью стукнул по крышке М249,

– сегодня я испугался. Мне стало по-настоящему страшно. Я не знаю почему, но…Понимаю, что меня одолел ужас. Не животный, но близкий к этому, особенно когда нас зажали у ворот.

– Ты боялся умереть? – Влад подвинулся к напарнику.

– Не могу точно сказать. Наверное, я испугался неизвестности, ведь никто не возвращался с того света. Мне стало страшно не потому, что меня не будет, а из-за того, что надо ждать смерти. Знаешь, как с уколом: когда тебе сначала протирают кожу, потом достают иглу, забирают лекарство из баночки. Всё это кажется вечностью, и ты ждёшь, когда же тебе станет больно. Точно так же сегодня, когда я подавлял или когда боевые машины по нам стреляли.

– Ты о чём-то жалел? – Спросил наёмник.

– Навряд