Когда меняется мир - Сергей Башкирцев

– Я удостоверение пока у себя подержу. Мало ли, пригодится.

Уже на Московском проспекте мы плыли молча, кое-где комментируя пострадавшие места Архангельска. Яркие дома сияли на солнце и говорили, что мы все дальше и дальше от родного дома. И, следовательно, ближе к «А29».

Интересно, следили ли они за нами? Хм. Погони нет – это хорошо. Но наверняка все злы, особенно Аристофан, который рвет и мечет с того, что есть люди умнее его.

Есть все же высшая справедливость. В июне я б на такое не пошел, но я себя уже не узнаю. С волками жить – по-волчьи выть. Эта пословица служила для нас неким алиби. Приятно творить справедливость: воздать за предательство Гвоздю и толстяку.

Как говорится, зуб за зуб. Один-один. Прощай, мой любимый и родной Архангельск!

Глава 14. Дача

По словам Жени, наша лодка шла по реке Юрас. Слева погряз в зелени частный сектор. Дачные домики выстраивались мелкими кучками. Вдруг показалась железнодорожная платформа, и живой навигатор Женя сказал держаться левее. Товарищество встретило нас малобюджетными оградками, оборонявшими участки от орды человеческого мусора. Не сказал бы, что мародеров это сдержит.

Да, покинуты дачи. Ни радио не играет, ни петухи не кричат, ни косилки. Хотя, откуда-то несет шашлыком, даже есть захотелось.

Женин участок находился на въездной линии. Никуда не сворачивая, катер протащился до середины и замер у простого кованого заборчика из прутьев. Выглядит, как бесконечные ребра. Да уж, за таким забором наше присутствие будет напоказ.

Мотор продолжал ворчать, и Женя решался приблизиться к воротам. Еще бы! В эту мутную водицу я б тоже не полез. Еще на той халтурке наплавался.

Мы с Игнатьичем вцепились в прутья забора и притянулись к нему, как магниты. Калитка узенькая, через нее моторка не пройдет. Тут только ворота отпирать.

– Жень, ключи у тебя, надеюсь? – спросил я.

– А вот с ключами проблемка может быть.

– В смысле, проблемка?..

– Бросать моторку у забора мы не будем, – коллективно заявил Юра, продолжая изучать старый дом.

– Без паники. Сейчас откроем, погодите. Черт, его уже залило! Хорошо б было стрельнуть по нему. Жаль, глушака нет, – нахмурился Женя.

Мы молча изучали дачу. На нас смотрели затопленные гаражные ворота, очень маленькие и низкие. Юрий предположил, что они предназначались для запорожца. Слева от гаража из воды поднимался ступенчатый подъем на застекленную веранду. Можно сказать, от веранды и начинался этот крупный двухэтажный дом. Доски потемнели от времени, но сохранили в себе бардовую краску. Хоть такой тип домов не в моде, он очень здорово поможет для выживания. Некая крепость на возвышенности. Фундамент и гараж из кирпичей. Устойчиво.

Женя приподнял ковер, отодвинул дряхлую скамейку, поднял спрятанный ключ и через минуту пробрался к нам.

– Слава богу, дубликат на месте! – облегченно сообщил приятель и принялся нащупывать замок.

Скрипнули верхние петли. Женя открыл ворота и потом сомкнул их обратно. Игнатьич аккуратно провел моторку во внутренний двор. Так мы скроем наше присутствие. По ту сторону – заборчик двойной и березовая роща. На других участках окна закупорены, двери тоже. Соседей нет точно. Даже мне – неопытному выживальщику это понятно. Пробыв немного с опытным военным, я стал более подготовленным тактически. Чем-то даже стал похож.

Задачу набрать вещей в меру, можно сказать, мы выполнили. Вместо багажа на море получился небольшой груз на недельную рыбалку. Ничего не забыли. Теперь, как говорят, на денек заляжем на дно.

Хорошая все-таки моторка. Мне уже не терпится отправиться в путь.

Домик просторный. От моих шагов подтанцовывала лакированная мебель и пустой холодильник. Прекрасно сохранился запах досок и какого-то добротного лака. У моего отца так же пахло в ящике с инструментами и в шифоньере.

Вообще, дачка уютненькая. И почему мои родители дачу свою не купили? Может, денег не было… ведь они тоже попали под сгорание накоплений в девяностые… а может из-за вклада в наше будущее они решили не разбрасываться средствами?

Мое внимание привлек второй этаж. Люблю высоту, это наверно из-за воды теперь так. Лестница поворотная, правда, опасная, без перил. Ступени высокие, толстые. Спуск крутой – ночью можно навернуться. Два балкона: первый выходил на соседский участок, второй – на внутренний двор.

Балкон с окнами на соседей был прямо под крыльцом. Мало того, пол настолько рассохся, что через щели можно б было подглядывать или играть в плевки. Хорошее место для наблюдения. Только пол скрипучий, зараза.

– Жаль, балкона прямо взором на ворота нет, только окна, – будто из ниоткуда появился Игнатьич.

Я подскочил, свыкшись с уединением.

– Юра, блин! Ну и шаги же у тебя… бесшумные! – под конец мне стало смешно.

– Пойдем, обсудим маршрут.

Навигаторы и технологии двадцать первого века нам ни к чему. Пока, по крайней мере. Вместе с привычным миром они отправились в отставку. Ситуация с электроникой была настолько паршивой, что я не смог ответить на вопрос: «Зачем мне теперь вообще телефон?»

На столе веранды-кухни разлеглась хрустящая, как целлофан, карта Российского Севера. Отыскали Красноборск. Нужно отталкиваться от трех объектов: Северная Двина, трасса М8 и съезд под замысловатым названием «11Р-что-то там-3». Какие интересные названия и нумерации трасс. Кто их придумывает?

По Северной Двине идти проблематично только в начале. Река выворачивается в зигзагах. Как бы нам в них не запутаться… ах, ну да. Конечно, где-то придется сделать остановку. Я и так не совсем понимаю, почему Игнатьич остался со мной, хотя глубоко ему благодарен. Не надо так нагружать мужика: или отдохнуть остановимся, или сменимся. Даже я могу. Понаблюдаю, как он чем крутит-вертит, научусь. Река точно увеличилась, а значит и потопила прибрежные поселки, к трассе ближе будем. Нет. Все равно лучше на расстоянии, а то напоремся еще на какое-нибудь пугало хреново или забор.

Смотря на карту, я ликовал, старательно сдерживая себя, чтобы не пуститься в пляс. Что-то горячее в груди искушало меня просто улыбнуться и напеть какой-нибудь мотив, начать мечтать семимильными шагами, как мы дальше будем жить с моими девочками. Как я по ним соскучился! Места себе не находишь, осознавая, что родные вдали от тебя. Скучают по тебе, как и ты по ним. Мыслями общаешься и будто б получаешь ответ, который пролетел сотни километров.

Мы на полпути. Ой, кого я обманываю, нам почти до конца карты плыть надо. Но страшное уже