Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

— Точно не знаю, — Авелин нахмурилась, пытаясь упорядочить обрывки воспоминаний, и закурила. — Миранда хотела продать Крису какую-то видеозапись со смертью Валериана.

— С самой собой, что ли? Ничего глупее не слышала.

— Когда я вернулась из уборной, газ уже шел и кто-то вызвал Бюро.

— Это точно не Миранда, — убежденно заявила Кармин. — Копы работают на Криса.

— Почему тебя не было с ней и Финндо? Вы разминулись на выходе?

— Представь себе, потому что я поперлась за тобой! — вспылила Кармин. — Верила тебе до последнего, как дура!

Из-за проявленного возмущения ближайшие посетители стали на них оглядываться.

— Тише ты! — шикнула Авелин. — Это… сложно объяснить.

— Постарайся уж! После того, как ты бросила меня в «Перцовке», у меня нет никакого желания распивать с тобой эль! И что за бред ты несла об Элен Бургуа? Она мертва уже несколько месяцев!

— Если я расскажу, ты простишь меня?

— Зависит от того, что я услышу, знаешь ли.

— Сначала поклянись, что никто об этом не узнает.

— Я не трепло! — оскорбилась Кармин и торжественно подняла ладонь: — Клянусь, что буду молчать, как мертвец на дне Монре.

Несмотря на обет, Авелин не торопилась открывать рот. Ни одна живая душа не знала ее тайны. Казалось, этому сопротивлялось и тело: кровь прилила к лицу, взгляд бегал по залу и, главное, в горле застрял огромный жесткий ком.

Не дождавшись продолжения, Кармин схватила мобильник, чтобы уйти.

— Нет, подожди! — почти с испугом остановила ее Авелин. — Не бросай меня! Я расскажу. Дай мне собраться с мыслями.

Кармин вернулась на место и нетерпеливо заерзала. Сигарета догорела почти полностью, и певица сменила репертуар на проникновенную балладу, когда Авелин наконец произнесла:

— Элен это я. Или скорее была ею когда-то… невестой Криса.

Кармин с недоверием нахмурилась.

— Не знала, что он собирался жениться. Звучит как полная чушь! Ривьер и брак несовместимы, знаешь ли!

— Мало кто знал, — сказала Авелин, сглотнув и опустив глаза. — В основном, высшее общество Франции. Брак по семейному контракту. Валериан тщательно заминал скандал…

Звучавшая в приглушенном свете трагическая баллада как нельзя лучше отражала настроение Авелин. Ее сдавленный голос стал совсем тихим. Незаметно для себя она начала свой рассказ.

Глава 48. Шрамы прошлого

Ни одна живая душа не знала прошлого Авелин Конти по одной простой причине: еще пять лет назад ее не существовало ни физически, ни на документах. Ее выдумала Элен Бургуа в надежде унять душевную боль.

Как можно заметить, с этой задачей она справилась не блестяще.

В свои девятнадцать Элен приземлилась в аэропорту Орлеана, не имея при себе ни багажа, ни денег, ни знакомых, которые могли бы встретить ее с веселой приветственной табличкой в руках. Сбережений, оставшихся от крохотного наследства, хватило на неделю в дешевой гостинице. Все что у нее было — это семейный медальон, необъятное горе и новое имя. Шероховатый потертый медальон с гербом семьи не позволял ей забыть прежнюю жизнь. Иногда она казалась ей сном. Красивым пастельным сном с дорогими вычурными декорациями, который обернулся сумрачным, беспросветным кошмаром.

Элен родилась в знатной семье графа Бургуа, представляющей многовековое дворянство Франции. Род де Бургуа был древним и аристократическим, имел собственное поместье с оливковыми плантациями и семейный герб — крылатого оленя, которого с гордостью носили на медальонах и перстнях все члены семьи. Для глубоко почитаемых обществом графов и графинь Бургуа были открыты все двери Европы.

С самого детства Элен, миловидную тихую девочку, окружали слуги и гувернантки. Воспитанием занималась строгая бабка по материнской линии. Гардероб трещал от платьев из шелка и тафта. Каждое утро начиналось с обучения верховой езде. Затем уроки финансовой грамотности, мировая литература и языки, музыка и рисование, как пленэрное, так и цифровое. И конечно этикет, где ее приучали быть послушной молодой леди, а иначе не видать ей выгодного и счастливого замужества. С обеда начинались званые вечера и балы, которые, впрочем, приходилось покидать засветло в угоду детскому режиму.

В один из таких августовских вечеров состоялось ее знакомство с Кристианом Ривьером, прилетевшим на обучение из Америки. Немногим старше ее семилетнего возраста, уже тогда он проявлял джентльменскую галантность и с удовольствием получал за это похвалу, в особенности от своей матери, которая души в нем не чаяла. Элен с интересом наблюдала за мальчиком из Нового Света, а он был одним из немногих, кто не тыкал пальцем в родимое пятно на ее щеке. Вскоре между французскими семьями и их белокурым потомством завязалась крепкая дружба.

Завязалась с войны. Шуточной. Будучи детьми, они носились по саду поместья в VR-очках, держа в руках карбоновые револьверы и разыгрывая ковбойскую схватку. Кристиан всегда выигрывал. О да, ему нравилось быть героем. А Элен всегда поддавалась, чтобы увидеть его улыбку, ведь он так радовался каждый раз, когда от вымышленных выстрелов она падала на землю ничком, поверженная его метким глазом.

— Пиф-паф! Я тебя пристрелил!

Затем детские баталии плавно перетекли в совместные классы королевской парижской школы и общие интересы искусством. Разве что Элен любила живопись, а Крис больше склонялся к любованию скульптурами. Бывало, засмотрится на нагую нимфу, усмехнется своим мыслям и примется рассказывать о ней какой-нибудь занимательный факт. А на его небылицы о далеком, современном и свободном Орлеане сбегался весь курс. После разрушительного урагана город отстраивался руками и средствами Ривьеров и принадлежал им уже третье поколение, чем Крис небезосновательно хвастался. Больше всего ему нравилось говорить о том, как специально для него, единственного наследника, в новом деловом центре Орлеана строится небоскреб на сто с лишним этажей.

И Элен слушала его, раскрыв рот. С каждым годом Кристиан превращался в высокого статного юношу, настоящего аристократа, пусть и не имевшего ни дворянской крови, ни титула. Он был невероятно красив, богат и обаятелен. Не было ни одной девчонки в их окружении, которая не мечтала бы пойти с ним на свидание. И ни одной, которая бы не удивлялась, что такой красавчик, как Крис, нашел в дружбе с невзрачной серой мышкой Бургуа.

Элен и сама гадала: что же? Разглядывая себя в зеркале, она видела нескладную фигуру, блеклые ломкие волосы и уродливое родимое пятно на щеке, которое полностью заслуживало косых взглядов и пущенных вслед смешков. «Девочка должна быть красивой», — твердила ее бабка и щедро замазывала пятно кремом. Неудивительно, что Крис проводил время с куда более симпатичными девчонками: взять хотя бы Монику Денвер из школы моделей. Ее ангельское лицо и точеный силуэт словно воссоздали с полотна Бартоломео Венето.