Вырваться с войны. Сломанные судьбы - Ник Рай

– Просто если бог существует, то почему он допускает такое?

– Ты задумался над этим только сейчас?

Наёмник снова опустил взгляд.

– Нет. Давно над этим думаю.

– Понятно, – Виктор упёрся спиной в высокое железное изголовье кровати.

Пулемётчик посмотрел в потолок.

– Может быть, и есть, а может быть и нету. Какая нам разница?

Влад посмотрел на напарника.

– Но если он существует, то почему допускает всё это? Почему гибнут дети, старики, женщины. Зачем мы друг друга убиваем?

Виктор перевёл взгляд на товарища.

– Разве всё это делает бог?

Наёмник раскрыл рот на несколько секунд, но потом закрыл его и спешно посмотрел в пол. Пулемётчик взглянул на стену напротив.

– Забавный парадокс у человечества: стараясь сделать жизнь лучше, мы непременно делаем её хуже.

– Что ты имеешь в виду? – Не поворачиваясь, спросил Влад.

– Сам подумай: древний человек придумал натягивать прочную нитку на изогнутую ветку и делать заострённые палочки, чтобы пускать их в зверя. Так люди придумали лук со стрелами, и наши предки смогли охотиться на животных. Это сделало жизнь лучше. Потом один человек придумал, что с этим луком можно не ползать по опасному лесу, а просто угрожать соплеменнику и отбирать у него еду. Так появились воры и убийцы. Жизнь после этого стала хуже.

– Хочешь сказать, что человек всегда всё обращает против себя? – Влад посмотрел на товарища.

– Я этого не говорил, – Виктор перевёл взгляд на напарника и скрестил руки на груди. – Ты спросил у меня: "существует ли бог?" и я тебе отвечаю.

– А при чём же тут он? – Приподняв бровь, спросил наёмник.

– Что если бог – это тоже творение человека. Идея, которая должна была сделать жизнь людей лучше?

Влад ненадолго раскрыл глаза. Вик продолжал спокойно смотреть на напарника.

– Сам подумай, – Сказал пулемётчик. – Бог учит тому, что надо любить ближнего своего, жить по совести и поступать с людьми так, как ты бы хотел, чтобы поступили с тобой. Я неправ?

– Ну… Вроде бы так.

– А теперь подумай, – Виктор вытянул левую руку прямой ладонью кверху, будто что-то предлагал. – Здесь у нас появляется идея бога. Люди начинают в это верить, возникает религия, законы божьи. Человечество начинает постепенно жить как цивилизация. Мёртвых хоронят в землю, чтобы их могли навещать, священники отпускают грехи и люди не мучаются проступками. Жить становится легче и лучше, – Вик протянул правую руку.

– А тут у нас возникают различные толкования закона божьего. Каждый трактует его по-своему, возникают несостыковки, гонения, инквизиции, целые войны объявляются из-за того, что кто-то по-другому видит эти заветы. Священнослужители руководятся своими корыстными целями и им плевать на свой церковный сан. Их интересует только своё благосостояние: любой грех от изнасилования до убийства отпускается за монету, лишь дай нужную сумму. Постепенно религия становится просто моральным обменником, где за деньги тебе дают чувство того, что ты сделал всё правильно и не стоит об этом думать.

Влад широко раскрыл глаза, глядя на товарища. Такие идеи никогда его не посещали. Наёмник несколько секунд молча смотрел на пулемётчика. Виктор несколько раз неспешно моргнул, уставившись на напарника, и громко зевнул. Влад прищурился и всмотрелся в лицо товарища. Наёмник нахмурил брови.

– Морфий? – Спросил он, сверля пулемётчика взглядом.

– Морфий, – Спокойно сказал Виктор.

– Твою ж мать, Вик! – Расстроено сказал Влад, – Я уж было подумал, что ты реально такой умный! – Наёмник на мгновение отвернулся, взмахнув руками.

– Ну, я же не сказал, что я с этим не согласен.

– То есть это твоя точка зрения? – Влад зыркнул на напарника.

– Я не говорил, что согласен с этим, – Парировал Виктор.

– Откуда ты вообще такое вы́читал?

– Один политрук рассказал как-то.

– Политрук? – Удивился наёмник. – Как это произошло? Ты что, тоже был…

– Хватит, – Резко сказал пулемётчик. Влад замолк. – Не хочу об этом говорить, – Отрешённо сказал Виктор и, опустив руки на кровать, продолжил смотреть в стену напротив.

Наёмник молча взглянул на товарища.

– А… – Как-то неловко сказал Влад. – Почему тебе дают морфий? У тебя же вчера всё было…

Виктор глянул на напарника, тот снова остановился на полуслове. Пулемётчик осторожно откинул одеяло с правой ноги на левую.

Под коленом было красное воспаление, из которого потекла тоненькая струйка жёлто-красной жидкости.

– Это…? – С опаской спросил Влад.

– Да, – Вик тяжело выдохнул. – Рана загноилась.

– Что? Почему? За тобой не следят медики? – Наперебой задавал вопросы наёмник.

– В том то и дело, что следят, – С долей печали сказал пулемётчик. – Из-за больших потерь в ходе оборонительных боёв с десантом, медикаментов не хватает. Антибиотиков нету, чтобы предотвратить воспаление и вот результат. Теперь ко мне два раза в день приходит врач со шприцом и высасывает всё из колена. Боль жуткая. Медик как раз недавно делал мне эту… Процедуру, – С неохотой произнёс Виктор.

Влад опечаленно смотрел на товарища.

– Почему морфий? Он же очень сильный и его используют в крайних случаях.

– Ты будешь смеяться, – пулемётчик негромко усмехнулся, – но остальные обезболивающие использовали сразу, потому что у них меньше всего побочных эффектов. Кетонал, дексалгин и прочие закончились, остался только морфий и ибупрофен в таблетках.

– А почему его не дают?

– Тебе честно ответить?

Влад настороженно кивнул. Виктор негромко засмеялся.

– Мне сказали, что у таблеток кончился срок годности и от них больше шансов умереть, чем купировать боль.

Наёмник опустил голову и почесал затылок, пулемётчик утёр слезинку в уголке глаза.

– Никогда бы не подумал, что окажусь таким беспомощным… – Вдруг произнёс Виктор.

Влад поднял взгляд на товарища, напарник продолжил:

– …Меня обкалывают морфином, чтобы я не чувствовал, как из меня выкачивают гной, пока мои напарницы лежат без сознания с подозрением на сотрясение. Безнадёга какая-то, – Пулемётчик снова усмехнулся и лёг на кровать.

– Виктор… – Раздосадовано спросил Влад. – Всё… Вышло из-под контроля?

Напарник молча смотрел в потолок и громко зевнул. Вик устроился на матрасе поудобнее. Наёмник глядел на него, ожидая ответа. Товарищ лишь накрыл себя одеялом и выдохнул.

– Да-а, вот так хорошо, – Пулемётчик закрыл глаза. – Определённо. Тяжело это признать, но, похоже, что что-то идёт не так, и мы никак на это не можем повлиять.

– То есть… – С опаской сказал Влад.

– Иными словами: всё вышло из-под контроля. Мы ничего не решаем и не можем изменить. Вчера мы были живы-здоровы, сегодня мы живы, а завтра просто были, – Виктор повернулся на бок и громко зевнул.

Наёмник посмотрел на свои берцы.

– И тебя это не пугает?

– Ты уже спрашивал это не один раз.

– И всё