Блокпост под Идлибом - Александр Тамоников

— Взяли бы и постреляли в их сторону. Мы вот так и сделали.

— Стреляли. Без толку. Как только мы открывали предупредительный огонь, двое дядек в кузове что-то кричали, а водила уводил «Тойоту» за холмы. Через какое-то время она вновь объявлялась и как ни в чем не бывало шла по долине в противоположном направлении.

— А что конкретно они кричали? Сирийцы, которые усиливают нас, не разобрали их слова?

— Нет, далеко было. Но явно что-то неприветливое.

— Это понятно. Ладно. Сейчас тринадцать ноль-ноль. Начинаем прием-передачу?

— Давай. Сирийцы, кстати, не меняются. Здесь остается отделение сержанта Валида Бахтари. Он еще две недели назад заступил на пост вместе с тобой.

— С чем это связано?

— Некем пока заменить. Впрочем, Бахтари не в претензии. Здесь гораздо спокойнее, чем, скажем, у Дейр-эз-Зора.

— И даже у Алеппо.

— Да, и даже там. Ну так что? Наши парни тут сами управятся. Пройдем на КНП, займемся своими делами?

Самолов потянулся к фляге с водой.

Устоев остановил его:

— Брось это, Саша. Я тебя прекрасным чаем напою. Мне тут из Эль-Саура принесли вместе с рецептом. Напиток, скажу тебе, поистине волшебный. И тонизирует, и жажду снимает, и не потеешь после него.

— Что же это за чай? Не опасаешься от местных жителей дары принимать?

— Так это же люди из племени муали. Как только они подписали договор о прекращении боевых действий, с того самого дня строго его выполняют. Недавно к ним банда рыл в двадцать тоже на пикапах пожаловала из провинции Хомс. Видимо, решили повлиять на муали, но у них вождь — настоящий мужик, слово держит. Незваных гостей разоружили, пикапы забрали, дали старый «Мерседес» грузовой, которому не меньше полувека, и отправили восвояси.

— Понятно. Это хорошо, но все же инструкция запрещает нам контакты с местным населением без его официальной просьбы об этом.

— Будем считать, что вождь обращался к нам официально.

— Но запись в журнале ты просто не сделал, да?

— Я ведь не робот, а всего лишь человек. Могу что-то забыть. Так оно и вышло. Это наказуемо?

— Вряд ли, — сказал Самолов и улыбнулся.

Так, за разговорами, они вошли на командно-наблюдательный пункт. Он располагался на втором этаже, в комнате с двумя окнами-бойницами, позволяющими контролировать северное и западное направления.

У стола со спутниковой станцией уже сидели штатные связисты обоих подразделений. Когда, а главное — как именно они прошли в помещение раньше офицеров?

— Коля, как ты тут до меня оказался? — спросил Самолов у своего подчиненного, сержанта Паладина.

Тот кивнул на коллегу из взвода Устоева и сказал:

— Так меня Анвар по внешней лестнице сюда провел.

Самолов взглянул на Устоева и осведомился:

— Что еще за внешняя лестница?

— Я приказал на всякий случай с тыла поставить железную лестницу. Металл был, сварщик, аппарат, время свободное. Почему не соорудить резервный, аварийный выход со второго этажа?

— Ну и хорошо, — сказал Самолов, усаживаясь на стул возле командирского стола, на котором была разложена карта района.

Устоев отдал кому-то команду приготовить чай, тоже присел на стул и спросил:

— Что на базе, Саша?

Самолов почал плечами и ответил:

— А что там может измениться? Все по-прежнему. Наша рота на объектах, две другие в Алеппо.

— Оттуда какие вести?

— Служат парни, порядок наводят.

— Потерь нет?

— Пока, слава Всевышнему, как у вас говорят, нет.

— Всевышний один для всех. Нет потерь — это хорошо.

Настала очередь Самолова задавать вопрос:

— А на посту как?

— Нормально. Кроме этого непонятного пикапа, ничего особенного. По шоссе проходит мало машин, в основном с беженцами. Они в обе стороны едут. Местные власти пустили автобус из Хомса сюда, в Эль-Саур. Он ходит всего один раз в неделю, в четверг. Прибывает в обед, через два часа отправляется обратно. Старый до неприличия. Где только здешние начальники откопали такую колымагу? Но на ходу.

— И много пассажиров?

— Почти никого. Наверняка маршрут будет прикрыт или останется чисто для показухи. Мол, смотрите, жизнь налаживается, автобусное сообщение восстанавливается.

— Слышал на базе, будто командование хочет перенести наш пост ближе к Идлибу, — сказал Самолов.

Устоев кивнул и заявил:

— Оно и правильно. Здесь нам уже делать нечего. Эти земли принадлежат племени муали. Оно и без нас вполне способно контролировать их. Да, не забыть бы сказать. К нам пацаненок стал наведываться, двенадцать лет, Акрамом зовут. Живет с отцом, мать умерла. Хороший, шустрый малец, наши его Басмачом прозвали. Не обижайте парня. Кстати, его покойная мать русской была. Так что по-русски он говорит лучше, чем некоторые солдаты нашего батальона.

— А чего приходит?

— К технике пацана тянет. БМП у сирийцев всю излазил, наши «Уралы». Теперь, когда «Тайфун» пришел, его точно не оттащить от такого чуда.

— Вообще-то посторонних на блокпосту быть не должно, — проговорил Самолов.

— Да брось ты, Саша. Неужто мы должны гнать отсюда жителей селения Эль-Саур? Они к нам с добром приходят, приносят продукты, какие уж могут, видят в нас своих друзей и защитников.

— Тебе, Ахмет, должно быть отлично известно, что на войне друг иногда хуже врага.

— Так случается не только на войне. Конечно, ты можешь в точности исполнять все инструкции, запретить местным жителям приближаться к посту, даже заминировать подходы. Но я бы не советовал тебе это делать. Не по-людски это будет, Саша.

— Ладно, я разберусь.

— Разбирайся. Теперь ты тут на две недели начальник.

Вошел солдат с большим чайником и пиалами, доложил, что повара обоих взводов закончили передачу и прием имущества. Теперь они вместе хлопочут у полевой кухни и просят передать своим командирам, что обед будет готов через полчаса.

— Хорошо, Володя, — сказал Устоев, наливая чай. — Передай заместителю, чтобы к этому времени взвод был готов к маршу. Водителям как следует проверить машины, а то застрянем где-нибудь, к шайтану.

— Да, командир!

Солдат Устоева шагнул в дверь и едва не столкнулся там с командиром отделения сирийской армии сержантом Бахтари.

Тот зашел в помещение и проговорил на вполне сносном русском языке:

— Салам, господа офицеры! Ждал, пока позовете, да так и не дождался, сам пришел.

Самолов указал ему на свободный стул: