Министерство мокрых дел - Владимир Гриньков

– Мы не можем нарушать существующего порядка.

Значит, Ласунский вот так его проинструктировал.

– Муж и жена – одна сатана, – сообщил я собеседнику общеизвестное.

– Это так, но только не в банковском деле.

Мне уже было показалось, что мой собеседник превратился из рубахи-парня в черствого чинушу, как он вдруг как-то очень по-человечески сказал, доверительно склонившись ко мне:

– Мне же потом головы не сносить.

– Почему?

– Допустить вас в сейфохранилище мы, в принципе, можем. Но ведь удар по репутации! Банк, в котором к сейфам клиентов допускают каждого встречного!

Он поднял палец вверх и запечалился.

– Начнется отток клиентов. И меня ударят по шапке.

Если только это его и останавливало, то лично для меня еще ничто не пропало.

– Это ведь смотря как дело повернуть, – сказал я вкрадчиво. – Можно сделать так, что удар по репутации. А можно и наоборот – бесплатная и очень действенная реклама.

В его взгляде я прочитал вопрос – как?

– Все очень просто. Банк, дарящий радость. Банк, в котором клиентов ждут приятные сюрпризы.

Мой собеседник вздохнул.

– Нет, – сказал, покачав головой. – Банк – это всегда серьезно. Банк – это извечный консерватизм. И когда на экране телезрители увидят…

Я едва не брякнул, что никакие телезрители этого никогда не увидят, что снимается эксклюзив, что… Но вовремя спохватился. Потому что не знал, как в таком случае все повернется. Одно дело – хлопотать за всенародно любимую передачу, другое – отстаивать интересы частного лица, некоего Жихарева, которого в этом банке, наверное, и в глаза никогда не видели.

И вдруг меня осенило:

– А мы не будем упоминать название вашего банка вообще!

– То есть?

– Так и так, мол, дорогие телезрители. Эта история произошла в одном из банков. В каком из множества – неважно. Потому что подобная приятная неожиданность могла случиться в любом… А дальше идет наш сюжет.

– Гм, если только так…

Но что же все-таки ему сказал Ласунский?

– Ну, допустим.

Он все еще сомневался, по-моему.

– И все довольны, – продолжал я его искушать.

– Хорошо, идемте.

Мы вышли из кабинета. Мимо нас спешили люди. Начальник службы безопасности дружески похлопал меня по плечу. Он не был лишен тщеславия, как оказалось. Пройтись по банковским коридорам с телезнаменитостью – это ему явно было по душе.

Сейфохранилище располагалось на первом этаже. Длинновязый охранник открыл сначала массивную металлическую дверь, потом вторую дверь, решетчатую, и мы оказались в большом, ярко освещенном помещении, три из четырех стен которого занимали мини-сейфы, от пола до потолка. В металлической двери каждого из сейфов были вырезаны по два отверстия под ключ и на каждой дверце стоял индивидуальный номер. Я извлек из кармана блокнот, нашел нужную страницу. Там у меня была записана цифра: «771». Номер ячейки, принадлежавшей Ольге. Ячейка обнаружилась на противоположной от двери стене.

– Та самая? – осведомился мой провожатый.

– Да.

– Открой нам любую свободную ячейку, – сказал начальник службы безопасности сопровождавшему нас охраннику.

Тот загремел ключами, отпер один из похожих, как близнецы, сейфов. Внутри покоилась небольшая металлическая коробка с крышкой. Начальник службы безопасности извлек коробку, откинул крышку. Внутри было пусто.

– Забрав коробку из сейфа, клиент идет вот сюда, – мой провожатый показал на стол у стены. – Ставит коробку на стол, забирает то, что ему нужно, или наоборот – вкладывает в коробку. Потом – к сейфу. Запирает его. И – все.

– У вас здесь есть видеокамеры?

– В сейфохранилище? Нет.

– А как же вы следите за порядком?

– В том-то и дело, что следить мы не имеем права. Не можем себе позволить. Даже наш служащий, открыв своим ключом замок, выходит из помещения. Клиент должен остаться один. Сам. Мало ли что он там, в своей ячейке, хранит.

– А если взрывчатка, к примеру? – улыбнулся я. – А вы не в курсе.

– А что взрывчатка?

– Ну, бомбу, предположим, подложат.

– Зачем?

– Чтоб взорвать.

– А смысл?

– Ущерб нанести. Да и мало ли сейчас психов.

– У нас психов нет. Все очень солидные люди. Мы проверяем. Да и опасно это – взрывать. Все данные на клиента у нас хранятся. И в случае чего…

Игра не стоит свеч, был вынужден согласиться я. Потому как вычислят и скрутят. Это не в почтовом отделении несчастных тетенек пугать анонимными звонками о заложенной взрывчатке. Здесь банк, учреждение серьезное. Не пошутишь.

– Жаль, что видеокамер-то нет, – сказал я. – Придется свои устанавливать.

– Прямо здесь?

– Ну конечно. Как-то мы должны все отснять.

Начальник службы безопасности оглянулся по сторонам.

– Как же мы их тут поставим? Не положено. Клиенты будут в претензии.

– А мы незаметно.

– А сможете? – усомнился мой собеседник.

– Опыт есть.

Говоря так, я думал об Алексее. Том самом, который установил видеокамеру в подземельях у Бориса. Так, что никто ничего и не заметил. Обращусь к Борису – не откажет, наверное, отпустит работника на денек.

– Устанавливаем видеокамеры, – развил я мысль. – На следующий же день привозим под благовидным предлогом нашу героиню. Снимаем сюжет. И вечером того же дня снимаем наши камеры.

– И их действительно не будет видно?

– Гарантия!

– Зачем же их тогда снимать? – задумался вслух мой собеседник.

Наверное, ему понравилась эта мысль – чтобы наблюдать за происходящим, и никто этого не обнаружил бы. Человек слаб. Для счастья ему немного надо.

– Возможно, мы вам их оставим, – закинул я удочку.

Если Жихарев готов оплачивать свой невинный розыгрыш – почему бы ему не оплатить еще и эти расходы. Зато у нас все пойдет как по маслу.

– Мы еще поговорим об этом! – сообщил мой провожатый.

А глаза уже загорелись. И повеселел. Клюнул.

– В общем, начинайте, – сказал он мне. – Кто будет всем этим заниматься?

– Мы.

– Кто – мы?

– Наша группа.

– Список! – потребовал он. – Поименный. С указанием паспортных данных и места проживания. Плюс ксерокопии первых пяти страниц общегражданского паспорта. Плюс по одной цветной фотографии паспортного размера.