Дальше живут драконы 2 - Александр Афанасьев

Местные джунгли не простые, они — горные, а потому — очень неустойчивая, сырая, глинистая земля, по которой тяжело передвигаться. Ноги постоянно скользят, в любой момент слой грунта под ногой может поехать. Они не высокие, одноярусные, верхний ярус выдается метров на двадцать пять — это не Латинская Америка, где джунгли порой достигают шестидесяти — семидесяти метров. Но это и не тайга — изобилие влаги делает очень густым подлесок, а отсутствие морозов — делает чрезвычайно разнообразным животный и растительный мир джунглей.

Здесь водятся всё. Пауки размером с тарелку и пауки с ноготь, но одного укуса которых достаточно чтобы убить человека. Более ста видов змей, причем почти все — ядовитые. Хищники, самые разные — правда, основной их корм обезьяны, на людей они не нападают.

Но самый главный хищник — конечно же, человек.

Война в джунглях — шла более тридцати лет, из них американцы — воевали больше десяти. Зеленые береты высаживались в джунглях небольшими отрядами, покупали лояльность местных и вели партизанскую войну. Горные племена всегда ненавидели тех, кто живет на побережье и с радостью брали деньги за их убийство. С другой стороны — генералы разбитой китайской армии отступили в джунгли, устроив там наркогосударство. Опиум в Азии пользовался спросом всегда — но однажды немецкие химики решили сделать «безвредное» опиумное лекарство от боли. И называли его «героин[19]». И если в тридцатые годы героина продавалось примерно по 5–6 тонн в год во всем мире — то сейчас по оценкам экспертов потребление героина составляло не менее ста пятидесяти тонн в год и росло с темпом 20–30 %

А если у тебя появляются деньги, ты первым делом покупаешь много оружия…

Джунгли были выжжены дефолиантами, засеяны минами с самолетов, некоторые минные поля установили Зеленые береты. Партизаны не отставали и часто мастерили самодельные ловушки, чтобы не убить, а искалечить. Все это оставалось в джунглях, часть как смогли, сняли местные племена — а часть оставили, чтобы чужаки не совались.

Но теперь — в джунгли приходилось идти и им.

Капитан Воронцов — видел в деле американские патрули дальней разведки, иногда морские пехотинцы прикрывали их, международных инспекторов по пути к месту совершения очередного зверства, которое они как всегда зафиксируют и как всегда до этого никому не будет никакого дела. Эти — шли шумно и опасно, переговаривались между собой и не прикрывали свои фланги. Они так могли делать лишь потому, что американцы давно ушли и потому что они были местными. Когда шла война — в джунглях некоторые проводники распознавали врага по запаху. Американцы ели много мяса, жареного мяса, хлеба. Местные питались рисом и рыбным соусом, иногда кусок вонючего риса размером с кулак — было всем пайком на день. Эта пища давала от человека совсем другой запах и самые опытные из следопытов могли понять кто идет, еще до того как увидят.

Они шли обычной походной колонной, впереди — местный проводник, которому дали денег, вместе с ним пара боевиков, чтобы присматривать, потом — основная колонна. Вместе с боевиками — носильщики из местного племени мяо. Примета времени — груз они несут не сами по себе, они навьючили груз на старые велосипеды и толкают их. Ни носильщики, ни проводник не боятся, что их убьют — за такое племя будет мстить, а это никому не надо. Убийцу либо уберут свои же, либо выдадут на суд племени.

Капитан Воронцов шел вместе со всеми, у него был рюкзак, но не было оружия. Именно поэтому — боевики его не боялись. Перед ним шел один из носильщиков, он был ему по грудь — но упорно толкал свой навьюченный велосипед, шаг за шагом. Шаг за шагом. Американцы в свое время — пытались перекрыть тропы в джунглях, а до них это пытались сделать французы. Не удалось ни тем, ни тем. В свое время, когда тут были еще французы — эти люди умудрялись переносить через джунгли пятидюймовые гаубицы в разобранном виде. И снаряды к ним. Именно поэтому — им и не удалось победить.

Но что эти люди — муравьи получили за свою победу над сильнейшими армиями мира? То же право толкать свои велосипеды, но теперь уже груженые наркотиками? Диктатуру? Расстрелы, мракобесие, религиозные секты…

Неужели этот маленький человек с велосипедом — хотел именно этого когда перетаскивал на своем железном коне целые вагоны боеприпасов?

Привал…

Привал в джунглях — всего лишь остановка, нормального костра разжечь нельзя. Все слишком сырое, эти горы останавливают идущие с моря циклоны и они все проливаются здесь дождем. Не ни топлива для костра, ни места чтобы его разжечь. Местные питаются тем, что приготовили заранее — рацион носильщика составляет комок заранее сваренного риса размером с кулак, иногда пропитанного местным рыбным соусом, а иногда нет. Вместе с комком могут быть рыбешки или морепродукты. Во время войны — партизану хватало такого комка риса на целый день…

Стоило только им остановиться — как в ветвях зашныряли обезьяны. Они знали, что человек здесь — означает наличие еды, которую можно у него стянуть. Некоторые обезьяны были настолько умны, что могли распотрошить рюкзак, зная, где искать еду или даже залезть в карман…

— Белый, тут змея!

Воронцов посмотрел в сторону говорящего

— Что ты сказал, я не понимаю? — ответил он на французском, который тут по-прежнему был в ходу

— Он говорит, ты хорошо идешь по джунглям, русский — ответил главарь

— Да, да…

На самом деле, смысл сказанного Воронцов понял. Его предупредили на языке хрэ, относящемся к группе кхмерских языков — а кхмерский он выучил и мог на нем объясняться. Значит, он мог понимать и многое из того что сказано на хрэ. Язык хрэ в числе прочих использовался людьми нагорья, и некоторые советники знали его

— Он не знает наш язык — сказал главарь — можно говорить свободно.

— Когда мы его убьем?

— Не раньше, чем увидим самолет и груз, понял? А если ты убьешь его раньше, я вскрою тебе живот и насыплю туда муравьев, вот что я сделаю.

— Белых надо убивать.

— Оставь свои привычки партизана, Мо. Нам надо кормить свои семьи. А для этого нам нужно золото. На него мы купим много наркотиков. И разбогатеем…

— Где самолет, русский?

Воронцов устало выдохнул. Последние километры — он плелся из последних сил.

— Еще день пути. Как минимум. Я не думал, что в джунглях так тяжело.

— Ты не так хорошо ходишь по джунглям, как мы думали, белый…