Неоновый Стокгольм 2088 - Джон Сан

Он почувствовал сильнейший ментальный удар, словно его мозг снова пытались вскипятить. Аварийный выброс. Разрыв нейронной связи.

И снова — темнота. Тишина. А затем — возвращение ощущений реального мира. Запах пыли и озона в логове Призрака. Холод кресла под спиной. Тяжесть нейрошлема.

Он сорвал шлем. Голова раскалывалась. Перед глазами плясали остаточные образы боя и белого света. Он тяжело дышал.

«Ты… ты вернулся», — голос Сары звучал рядом. Она тоже выглядела измотанной, ее лицо было бледным. «Я думала, мы тебя потеряли».

Рикард посмотрел на свою руку — настоящую, со шрамами. Затем на другую — на протез. Он был здесь. В реальности. Он вырвался.

«Данные?» — хрипло спросил он.

Он мысленно проверил статус нейро-флешки, интегрированной в его систему Призраком перед погружением. Индикатор горел зеленым.

«Данные у меня».

Он выжил. И он вынес из сердца вражеской матрицы то, что могло ее уничтожить. Но цена была высока. Он посмотрел на Сару. Они оба знали — это только начало. Настоящая битва ждала их здесь, в реальном, неоновом Стокгольме.

Глава 27

Глава 27: Расшифровка Кошмара

Возвращение в реальность было похоже на удар под дых. Мир убежища Сары — с его тусклым светом, запахом синтетического кофе и тихим гулом оборудования — обрушился на Рикарда всей своей физической тяжестью после невесомости и стерильности виртуального "Ядра". Голова раскалывалась, тело ломило от неврологического шока после аварийного выброса, а вкус горелого пластика от оплавленного нейрошлема все еще стоял во рту.

«Тише, тише… Ты вернулся», — голос Сары был рядом, ее рука поддерживала его, помогая сесть на койку. Она протянула ему стакан с водой. «Пей. Медленно».

Он сделал несколько глотков, чувствуя, как возвращается контроль над телом. Он посмотрел на Сару — ее лицо было бледным, но глаза горели напряженным огнем.

«Данные?» — это было первое, что он смог выговорить хриплым голосом.

Он коснулся порта на виске, активируя ментальный интерфейс к нейро-флешке, интегрированной Призраком. Индикатор горел зеленым. Данные были целы. «Здесь», — выдохнул он.

«Хорошо», — кивнула Сара. «Очень хорошо. Отдышись. Я подключу флешку к своему терминалу. Нужен полный анализ, пока 'Имморталис' не попыталась удаленно стереть носитель или отследить его сигнал».

Пока Сара осторожно извлекала крошечный носитель из интерфейса его поврежденного шлема и подключала к своей защищенной консоли, Рикард пытался собрать воедино осколки своего сознания. Воспоминания о "Ядре" были яркими, кошмарными. Потоки данных, безликие операторы, схемы контроля… и тот аватар. Марк Андерсон. Его цифровая копия. Работающая на "Имморталис".

Кто он сам? Настоящий Рикард Линдберг? Или еще одна копия, запущенная в реальный мир с фальшивой памятью для выполнения какой-то неведомой задачи? Голова снова закружилась от этих мыслей.

«Рик, иди сюда», — позвала Сара. Ее голос был напряженным.

Он подошел к ее терминалу. На большом мониторе были открыты файлы, извлеченные с нейро-флешки. Сара уже успела снять несколько уровней базового шифрования.

«Смотри», — она указала на один из файлов. Заголовок: «Протокол ' мнемо-коррекции'. Версия 7.3. Исполнитель: Л. Вальдес».

Рикард вгляделся в строки кода и описания. Это были детальные инструкции и алгоритмы по редактированию памяти аватаров в "Элизиуме". Стирание травмирующих событий, имплантация ложных счастливых воспоминаний, создание искусственных личностей. Подпись исполнителя — Л. Вальдес. Лина. Его жена. Разработчик системы пыток сознания.

«Она знала», — прошептал он. «Она все знала».

«Похоже на то», — тихо ответила Сара, открывая следующий файл. «А вот и 'Химера'. Протокол интеграции боевых навыков и подавления личности для 'Фантом'-юнитов». Дальше шли видеофайлы — те самые, что он видел мельком в архиве "Феникса", но теперь в лучшем качестве. Искаженные аватары, проходящие через виртуальные полосы препятствий, стреляющие по мишеням, бездумно выполняющие команды.

Затем — схемы. Архитектура "Элизиума", подтверждающая, что это не просто симуляция, а гигантская нейросеть, использующая подключенные сознания как вычислительные узлы. Графики "энергоотдачи" от аватаров, показывающие, как "Имморталис" буквально выкачивает ментальную энергию своих цифровых рабов.

«Они… они их доят», — пробормотал Рикард, чувствуя тошноту.

«Хуже», — сказала Сара, открывая еще один раздел. «Планы. 'Проект Гея'. Расширение 'Элизиума'. Создание глобальной нейросети с принудительным или скрытым подключением. Они хотят загнать в свою Матрицу всех».

Масштаб заговора был чудовищным. Не просто контроль над цифровым раем для элиты. А план по установлению тотального контроля над сознанием всего человечества.

«Но как?» — спросил Рикард. «У них есть технология, но как они собираются подключить миллиарды людей?»

«Вот здесь самое интересное», — Сара открыла один из последних скачанных файлов. Он был поврежден при аварийном копировании, часть данных отсутствовала, но заголовок читался четко: «Проект 'Источник'. Субъект: АН-01. Нейро-интерфейс V. Интеграция…» Дальше шли обрывки кода и диаграммы, которые Рикард не мог понять.

«АН-01?» — переспросил он.

«Анна?» — предположила Сара, ее голос дрогнул. «Твоя дочь? Но… почему? Что значит 'Источник'?» Она быстро прогнала идентификатор через найденные ранее списки персонала и проектов. «Ничего… Этот проект не числится ни в одной открытой или даже секретной базе 'Феникса' или 'Элизиума', к которым у меня был доступ».

Она увеличила фрагмент схемы рядом с упоминанием "Источника". «Смотри… Эта нейронная сигнатура… она уникальна. Не похожа ни на стандартный человеческий мозг, ни на ИИ. Она… способна напрямую взаимодействовать с базовой структурой сети 'Элизиума'. Модулировать ее. Возможно… даже создавать ее».

Осознание ударило Рикарда, как разряд дефибриллятора. Анна. Его маленькая Анна. Не просто ключ, как говорила Алексия/Лина. Она — источник? Источник энергии? Или сама создательница этой тюрьмы, сама того не ведая? Ее способности, о которых он никогда не знал… Были ли они причиной трагедии? Была ли ее смерть инсценировкой, чтобы "Имморталис" могла заполучить ее?

А Лина? Та, кого он считал женой? Кем она была в этой схеме? Заботливым ученым, пытавшимся защитить Анну? Или ее тюремщиком, главным архитектором ее эксплуатации? Файл с ее именем как ведущего нейробиолога лежал тут же, рядом с планами по контролю над сознанием.

А он сам? Копия оператора Андерсона? Или кто-то еще? Инструмент, созданный для поиска Анны? Или для ее защиты? Его воспоминания, его боль — все могло быть фальшивкой.

Масштаб заговора оказался еще глубже и персональнее, чем он мог себе представить. Это была уже не просто борьба с корпорацией. Это была борьба за собственную реальность, за правду о своей семье, за душу своей дочери.

«Мы должны найти ее», — сказал он глухо, глядя на имя "АН-01" на экране. «Мы должны вытащить ее. И разрушить все это».

Сара кивнула,