Мертвая хватка - Виталий Гладкий

– Никакой, – ответил я ему спокойно. – Я с тобой согласен. Но коль зашла речь об условиях найма, то хочу напомнить и некоторые ваши обязательства.

– Например? – Франц надменно вздернул подбородок.

– Пожалуйста. Первое и главное: вы обязаны меня кормить и поить. Подчеркиваю – вы меня, а не я вас. Так что теперь на охоту придется ходить вам, дорогой Франц. Потому что моя задача – охранять господина профессора, а охота – дело добровольное.

– Успокойся, Франц! – повысил голос герр Штольц. – Ты просто глупый мальчишка. Герр Мигель может сейчас оставить нас и уйти. И будет трижды прав. Потому что ты хамишь. Да-да, не спорь!

– Все, умолкаю… – буркнул Франц и демонстративно отвернулся.

Вот и верь после этого в человеческую благодарность…

– Да, кроме шиллы мы надеялись найти и древний город, – твердо сказал профессор.

– Как вы узнали о его существовании?

– Ну… разные слухи, старинные рукописи… – Дядюшка Вилли сделал невинные глаза; чересчур невинные, чтобы я мог поверить.

– Наверное, человечество без лжи давно вымерло бы. – Я сокрушенно покачал головой. – Ладно, я вам помогу. Идея пойти на поиски сокровищ – да, да, сокровищ! – принадлежит господину Ланге. Так же, как и финансовое обеспечение. Я угадал?

– В общем… да, – потупился профессор.

– И это все?

– Что – все? – удивился дядюшка Вилли.

– Вы искали только сокровища?

– И шиллу!

– Пусть ее… – Я поморщился – меня начала раздражать дилетантская тупость с виду в общемто неглупых людей; как можно так долго и упорно не замечать очевидное? – А больше господин Ланге ничего не говорил?

– Нет. Но он был твердо уверен, что мы найдем и древний город, и сокровища. И оказался прав – город мы уже нашли…

Профессор от возбуждения покраснел, его круглые глазки лихорадочно заблестели.

– Господин профессор! Смею вас заверить, что из-за какого-то паршивого города, который и до вас искали многие и существование которого, а тем более существование сокровищ, проблематично, никто не станет собирать целую свору отъявленных негодяев, чтобы идти по следу еще одних энтузиастов от археологии. Это чересчур накладно и по карману лишь состоятельным людям, преследующим совершенно конкретную цель.

– Я как-то не задумывался… – Дядюшка Вилли нахмурился. – Возможно, вы и правы.

– О чем спрашивали блондины господина Ланге?

– Я почти ничего не слышал… тем более, что в тот момент мне было не до того. Честно признаюсь, я был напуган до полного отупения.

– Почти?

– Ну, мне показалось, что они знакомы… так, несколько фраз, пока господина Ланге не увели для… – Дядюшка Вилли содрогнулся и побледнел. – Для пыток… это ужасно! Чтобы не слышать его крики, я заткнул уши… И молился… Не за себя – я уже немолод, а за Гретхен и Франца.

– Это делает вам честь, – хмуро буркнул я и поднялся.

– Вы куда? – всполошилась Грета.

– Выручать господина Ланге. И остальных – если, конечно, они еще живы.

– Мигель, их там очень много! – закудахтал профессор. – Они все вооружены и… и вы не можете нас бросить!

– Могу. Вы сейчас в безопасности. До моего возвращения сидите в пещере и не высовывайтесь. Ружья держите наготове и стреляйте не задумываясь. Они вас не пощадят. Поэтому придержите свой гуманизм до лучших времен.

– Мигель… – Голос Гретхен предательски подрагивал. – Берегите себя. Без вас мы все умрем.

– Паникерша… – презрительно ухмыльнулся Франц, вставляя в магазин винтовки новую обойму.

Я промолчал, лишь ободряюще кивнул Гретхен, которая смотрела на меня жалобным и испуганным взглядом. Развернувшись, я быстро пошагал в заросли, чтобы не слышать скулеж профессора. К сожалению, я был не в состоянии разорваться на две части. По идее, мне нужно было спасать семейство дядюшки Вилли, но я не мог оставить безнаказанными тех, кто принес в сельву страдание и смерть. Мне уже не важно было, что искал герр Ланге. Я почему-то был уверен, что старший из блондинов не оставит в живых никого из пленников. Он действовал как профессионал, а подобного рода спецы обычно свидетелей уничтожают. Я и сам отправил на тот свет немало людей, хотя, по здравом размышлении, отнести их к роду человеческому можно лишь с большой натяжкой. У большинства из них руки были по локоть в крови. Так что я особо не мучился угрызениями совести после ликвидации очередного "клиента".

Но бессмысленные убийства ради корысти или даже высоких идеалов, обычно имеющие яркую красочную обертку с написанными на ней проникновенными лозунгами, скрывающими протухшее содержимое, мне претили. Конечно, я не был судьей, а всего лишь исполнителем чужой, чаще всего злой воли, однако даже мои работодатели (а среди них трудно сыскать человека с незапятнанной совестью) практически никогда не поручали мне немотивированные ликвидации ни в чем не повинных людей. Я просто не мог переступить незримый барьер, отделяющий мясника с садистскими наклонностями, который за деньги отца родного четвертует, и профессионального киллера, имеющего свои, пуcть и извращенные понятия о чести и достоинстве, совершенно несовместимые с общепринятыми моральными нормами. Увы, мир жесток, и древний, как сама история человечества, закон бытия "каждому свое", к сожалению, не утратил актуальности и в нынешние времена…