Сезон охоты на Охотника - Алекс фон Берн

15 августа 1994 года, 23.45.

Григорьев курил уже третью сигарету за последние полчаса. Охотник исчез за дверями отделения милиции, и Григорьев терялся в догадках, что он мог там делать. Одно он знал точно: его, Григорьева, группа захвата утеряла инициативу и теперь следующий ход сделает Охотник. Оставалось только ждать этого хода.

— Лис-8 — Людвигу. Только что я слышал автоматную очередь, с территории отделения милиции на большой скорости выехала патрульная машина и движется в сторону парка. В отделении какая-то суета. Как поняли?

— Вас понял! — отозвался Григорьев. Его перебил «телефонист», что-то лихорадочно записывавший на листке бумаги.

— Только что передали по милицейской волне всем патрульным машинам: неизвестный напал на милиционера, овладел автоматом, захватил патрульную машину! Вот номер.

Вот он, ответный ход! Григорьев схватил листок бумаги, переданный «телефонистом».

— Людвиг — всем мобильным группам! Перекрыть выезды из Лианозова на МКАД и в сторону центра! Задержание по форме «ноль»! Объект в милицейской патрульной машине номер…

Григорьев взглянул на карту. Он боялся, что Охотник, пользуясь темнотой, попытается скрыться в Лианозовском парке и располагавшихся в нем дачах. Секунды щелкали в мозгу ударами пульса.

Но угнанная патрульная машина внезапно появилась на пересечении Череповецкой и Абрамцевской улиц. Там ей на хвост села «мобильная группа Б». На пересечении Абрамцевской и Илимской машина не удержалась на повороте и врезалась в автобусную остановку. Выскочивший из машины человек с АК-74 в руке был немедленно расстрелян в упор мобильной группой.

Командир группы подошел к телу и перевернул его на спину. Потом достал из кармана фотографию.

16 августа 1994 года, 00.10.

Григорьев принял доклад от командира группы, откинулся на спинку кресла, закурил и закрыл глаза. Потом связался с Лисом-8.

— Ну как, задержали его? — спросил тот.

— Это не он, — ответил Григорьев. — Так что держите отделение под наблюдением. Будем ждать указаний от руководства.

И он доложил обстановку Никифорову. Тот молча выслушал его и отрывисто бросил:

— Наблюдение не снимать до моего указания. Я еду в отделение.

Григорьев взял со столика мятую пачку сигарет «Bond». Однако все сигареты уже кончились, — пришлось стрельнуть у «телефониста» «Яву». Он приготовился не спать до утра, однако около двух часов ночи Никифоров приказал всем сворачиваться.

— Завтра жду вас к двенадцати, — сказал он Григорьеву. Григорьев облегченно вздохнул: есть шанс выспаться. Как всегда в минуты крайнего переутомления, он впал в странное состояние отрешенности от окружающей действительности. Сейчас его совершенно не волновал завтрашний «разбор полетов»: хотелось только спать, наплевав на все эти засады и погони. И забыть хотя бы до полудня о проваленной операции, неизвестно куда подевавшемся Охотнике и лежащем в рефрижераторе трупе Лиса-2.

16 августа 1994 года, 03.20.

Никифоров сидел в кабинете Хладова. Хладов явно не ложился всю ночь. Глаза его покраснели, а краешек ногтя указательного пальца совсем пожелтел от никотина. В урне для бумаг валялись две пустые коробки от папирос «Герцеговина Флор». Откуда их брал Хладов, неизвестно, — вроде уже несколько лет, как исчезли эти папиросы из продажи. «Наверное, еще доперестроечные запасы, — решил Никифоров. — Впрочем, скорее свидетельство обширности связей как одной из сторон могущества. Способность иметь то, чего нет ни у кого, — это тоже непременный атрибут реальной власти!»

— Совершенно нелепая случайность, — говорил Никифоров, глядя на начальственную переносицу. — Задержанный патрульной машиной неизвестный прямо возле отделения милиции оглушил милиционера, завладел оружием и попытался скрыться на той же патрульной машине. И случилось это буквально через полчаса после приезда Кузнецова в отделение. Естественно, создалось впечатление, что именно Кузнецов пошел на прорыв. Ну и… Конечно, наблюдение с отделения Григорьев не снимал, но Кузнецову удалось воспользоваться общей суматохой и скрыться. Во всяком случае, когда спустя сорок минут я приехал в отделение милиции, то Кузнецова уже там не было. Сержант, который привез Кузнецова, подтвердил этот факт. По его словам, Кузнецов собирался заявить о краже. Последний раз этот сержант видел Кузнецова минут за пять до выстрелов: тот сидел на втором этаже в приемной и писал заявление. Но дежурному Кузнецов ничего, естественно, не передал. Я полагаю…

— Какую версию вы выдали по поводу действий «мобильной группы Б»? — перебил его Хладов.

— Сотрудники спецназа ФСК проводили учения, случайно услышали сообщение дежурного по рации, а незадачливый похититель выехал прямо на них. Но тут все чисто: похититель ранил милиционера, был вооружен автоматом… Прессе сообщат, что его обезвредили сами милиционеры, — я уже договорился.

— Что с Котовым? — осведомился Хладов.

— Теперь ясно, что именно Котов нанял людей из детективного агентства следить за Кузнецовым. Я не стал ставить «наружку», чтобы не спугнуть Котова. Его телефоны по-прежнему на контроле.

Хладов достал новую коробку «Герцеговины», распечатал ее и, постукивая папиросой по крышке, заметил:

— Если Котов нанял людей для слежки в агентстве, основанном бывшими работниками МВД, — значит он ведет игру в интересах кого-то не из нашего ведомства.

Хладов закурил, выпустил струю дыма и продолжил:

— Если сопоставить все с длительными командировками Котова в Таджикистан, сферу его служебных интересов, то становится очевидным: Котов связан с наркомафией.

— По-вашему, Кузнецов тоже связан с наркомафией? — спросил Никифоров.

— Кузнецов служил в Афганистане, бывал в Душанбэ, Баку, — ответил Хладов. — Вполне возможно, что он вступал в контакт с наркодельцами.

Никифоров чувствовал, что для Хладова эта связь очевидна. Только он не хочет рассказывать подробности. Явно Хладов знает о Кузнецове гораздо больше, чем Никифоров, и не хочет делиться информацией. Почему? Не потому ли, что Хладов знает, — или по меньшей мере догадывается, — на кого работает Котов?

Хладов тем временем задумчиво смотрел перед собой невидящим взглядом. Затем решительно вдавил папиросу в пепельницу и жестко бросил Никифорову:

— Котова надо брать. Тихо и незаметно. Доставить на «ферму» и там вытряхнуть из него все, что он знает. Медлить нельзя: он может найти Кузнецова раньше нас и вот тогда уже будет поздно что-либо предпринимать! Операцию провести сегодня же. Я надеюсь, что досадных срывов вроде вчерашнего не будет!

Последние слова Хладова прозвучали явной угрозой.

Никифоров встал.

— Так точно, товарищ генерал! Разрешите идти?

— Идите, отдыхайте! — разрешил Хладов. — А вечером я хочу побеседовать с Котовым на «ферме». Лично. В компании с Бовиным.